Unknown

Однако в глазах бородача Ральф не заметил и тени страха. Папаша Гуннар был спокоен, как скала под ветром, и на устах его играла благодушная улыбка.

Казалось, ему был совершенно безразличен исход поединка, и Бродериксен догадывался, почему. Сей человек столько раз смотрел в лицо смерти, что она стала для него обыденностью.

К тому же, изучивший сильные и слабые стороны своих подчиненных, он ведал, насколько опасен каждый из них. И, судя по улыбке старца, исход поединка с Торвальдом был заранее предрешен.

Однако крепыш, посмевший противиться воле вождя наемников, держался иного мнения. Фыркая от ярости, как боевой конь, он несколько раз присел, разминая ноги, затем взмахнул руками, точно лесоруб перед работой.

- Дайте мне топор поболее! – крикнул он, обернувшись к своим сторонником. - Мне нужно оружие, способное противостоять двуручному мечу!

Белоголовый Лейф, помеченный шрамом, бросил ему свою грозную секиру, кою Торвальд поймал с ловкостью опытного бойца. Перебрасывая ее с руки на руку, он двинулся навстречу Гуннару.

Тот поджидал его, опираясь на меч, и, казалось, вовсе не собирался вступать в поединок. Однако Торвальда это не обескуражило. Занеся для удара секиру, он с яростным ревом бросился на врага.

Гибель старого наемника казалась всем неотвратимой, но в последний миг Гуннар резко шагнул в сторону, и удар, способный рассечь его надвое, пришелся в пустоту. Прежде чем Торвальд осознал ошибку, меч исполина взмыл к небу и, описав широкую дугу, обрушился на его ключицу.

- Ну, и кто кого развалил? – с улыбкой произнес Гуннар, созерцая бьющееся в судорогах тело. - Ладно, брат, я не в обиде на тебя. Умри с миром!

Он провел клинком над плечами Торвальда, и голова наемника откатилась прочь. Сорвавшиеся с меча капли крови упали на Бродериксена, забрызгав ему лицо и одежду.

-Что ж, Торвальд выбрал свой путь! – нарочито громко произнес Гуннар, обращаясь к сторонникам мертвого врага. - Теперь ваша очередь выбирать!

Вы можете покинуть лагерь и двинуться на запад, в Ливонию, а можете остаться здесь и попытать счастья с господином Ральфом и мной. Тем, кто выберет путь чести, я прощу их нынешнюю измену. Тот же, кто бросит нас ныне, назад может не возвращаться, ибо его ждет участь Торвальда!

Наемники подавленно молчали, глядя на останки грозного бойца. Гуннар ревниво следил за тем, чтобы солдаты не сомневались в его власти, и смерть товарища, посмевшего возразить главарю, стала для них страшным уроком.

- Ну все, хватит пялить глаза! – вывел их из оцепенения властный голос предводителя. - Схороните сего храбреца, как подобает, и если кто помнит слова молитв, пусть помолится за упокой его души. Как-никак, Торвальд был добрым католиком!

- Лучше, если это сделаешь ты, Лейф! – обернулся он к белобрысому солдату со шрамом. - Сдается, вы были друзьями. И подбери с земли секиру! Жаль будет, если заржавеет...

Лейф нагнулся к своему топору, опасливо косясь на меч Гуннара. Он ждал, что вожак наемников поступит с ним так же, как поступил с его приятелем, однако на сей раз убийца не стал проливать кровь.

- Не бойся, брат! – рассмеялся старец, следя за осторожными движениями Лейфа. - Без нужды я не убью и муху!

- Пусть тебе нынешние события послужат уроком, - обернулся он к Бродериксену, - если сдержишь обещание и пойдешь со мной до конца, я стану тебе защитой и опорой. Но если захочешь обмануть меня и сбежать, я отрублю тебе ноги, а после искромсаю мечом! Верь мне, господин рыцарь! И поспеши умыться, у тебя на щеке кровь...

Облегченно вздохнув, Ральф двинулся к бочке с водой, дабы смыть с себя кровавые брызги. На сей раз небо проявило к нему милосердие, не дав Торвальду погубить столь удачно начатое дело.

Умываясь, он почуял на себе чей-то неприязненный взгляд. Оглянувшись, Бродериксен увидел Лейфа, стоявшего невдалеке от него.

- Тоже умыться желаешь? – вопросил его Ральф, чтобы завязать разговор. - Подходи, я уже завершил омовение!

- Жаль, я не прикончил тебя на дороге! – процедил сквозь зубы наемник. - И Торвальд был бы жив, и нам бы не пришлось исполнять твою волю!

- Думай, что хочешь! – усмехнулся лазутчик. - Когда на твои плечи ляжет рыцарская цепь, ты будешь мне благодарен!

_______________

Уже третий день Надира гналась за врагом, чудом ускользавшим от ее мести. Неуловимость Бутурлина дочь Валибея объясняла помощью шайтана, покровительствующего вероломному московиту.

Пролежав несколько суток без сознания, она невольно дала Бутурлину фору, коей боярин сполна воспользовался. Все, что оставалось теперь Надире, это идти по следам неприятеля, расспрашивая о нем встречных путников.

К ее изумлению, убийца отца не спешил возвращаться в Московию. Судя по рассказам людей, встречавших его на дорогах Унии, Бутурлин гнал коня на восток, в сторону Дикого Поля.

Сие казалось Надире вдвойне странным, поскольку там, куда направлялся боярин, его не ждало ничего, кроме жажды, бескормицы и смерти. Край, именовавшийся Диким полем, служил прибежищем тюркских племен, каждое из коих считало свои долгом поквитаться с убийцей Владыки Степи.