Unknown

- Ну, что же ты, панна? Соберись! Сама пожелала учиться бою на саблях, а в мыслях где-то далеко! – журил Ванду Орешников. - Опаздывешь с защитой, бьешь невпопад! Что тебя гнетет?

- Знаешь, я все думаю о том, что значит «Божья Кара», - призналась ему, опустив клинок, Ванда.

- Ты это о чем? – поднял на нее удивленный взгляд боярин.

- Помнишь, в грамоте, что мы доставили Государю, было сказано о некой Божьей Каре, коя должна постичь Польского Властелина?

Как мыслишь, что имел в виду человек, отправивший сие послание?

- Трудно сказать... – задумчиво потер лоб Григорий. - У нас на Москве всякое бедствие, исходящее от природы, именуют Божьей Карой.

Град, суховей, наводнение или же, напротив, сушь – наши наказания за грехи. Еще у нас так кличут моровое поветрие...

Оспа да чума столько жизней уносят – города пустеют! Холера многих забирает на тот свет!..

- Погоди, ты сказал, моровое поветрие? – встрепенулась Ванда. - Что, если враги Унии решатся заразить наше войско чумой?

- Ну, и как они сие сделают? – недоуменно пожал плечами московит. - Где добудут источник заразы и как сами останутся невредимы, прикоснувшись к нему?

- Не ведаю... – пожала плечами Ванда. - Но, согласись, ничего иного на ум не приходит...

Я помню, в принадлежащей нам деревне как-то пала лошадь. Батюшка тогда вызвал лекаря, чтобы тот осмотрел ее, и сказал, не умерла ли она от заразы.

Выяснилось, что лошадь поразил сап – жуткая хворь, опасная и для человека. Лекарь посоветовал придать ее тело огню, а останки глубоко зарыть вдали от реки, дабы вода не разнесла заразу по окрестностям.

Отец велел крестьянам так и сделать, а впридачу сжечь сарай, где обреталась хворая лошадь. Ее хозяевам такой наказ пришелся не по сердцу, только что поделаешь, когда грозит мор?

Поневоле пришлось сжигать конюшню и возводить новую...

- И к чему ты вспомнила об этом? – полюбопытствовал боярин.

- А вот к чему! Я помню, лекарь перед тем, как осматривать труп, обрядился в кожаный балахон и особые рукавицы, на голову же надел личину, проложенную внутри слоями ткани.

Что, если тать, желающий занести в стан заразу, воспользуется такими же средствами защиты?

- Да ну! – махнул рукой Орешников. - Если он в сем диковинном виде явится в стан, к нему отовсюду сбегутся стражи. Я бы и сам пришел поглазеть на такое чучело!

- Тебе бы лишь шутить да насмешничать! – горько вздохнула Ванда. - Защитный наряд нужен, чтобы собрать заразу, а пронести ее в лагерь можно в закупоренных воском горшках и в обычном платье.

- Дело говоришь! – вымолвил, поразмыслив над словами девушки, боярин. - Доставить в войско горшки - дело несложное. Главное, сломав на них печати, быстро покинуть стан.

- И я о том же! – оживилась Ванда. - Нужно срочно сообщить об этом Государю. И обойти лагерь в поисках закупоренной посуды! Всякий горшок или кувшин с залитой воском горловиной должен отправиться в огонь. Так мы избежим мора!..

- Мысль недурна, - согласился с Вандой московит, - только как найти убийцу? Наверняка у многих обитателей стана имеются запечатанные воском горшочки с медом или кувшины с вином...

Что, каждого, у кого они будут найдены, обвинять в измене?

- А пусть тот, кто хранит мед или вино в закрытой посуде, сам сломает на ней печать и отведает свое кушание! – подала мысль Ванда. - Тому, кто верен Государю, опасаться нечего!

- А и вправду! – по достоинству оценил замысел девушки Орешников. - Лихо ты, панна, придумала!

- Я еще не то могу! – радостно подмигнула ему Ванда. - Ну что, боярин, за дело?!

- За дело! – с улыбкой кивнул спутнице московит.

ГЛАВА №74

- Ну что, братья, вы слышали, о чем говорил посланник Короля! – обвел взором соратников Папаша Гуннар. - Случай предоставляет нам шанс обрести милость нашего Государя, нобилитет и деньги, о которых можно лишь мечтать!

Выбор за вами: добыть все это или прозябать в глуши, ожидая, когда по наши головы придут новгородские или московские дружинники...

- И ради сих благ мы должны встать под команду господина Бродериксена? – спросил с места молчаливый Торвальд. - Ты ведь это нам предлагаешь, Гуннар?

- А вам не все ли равно, под чьим началом сражаться за славу и богатство? – насмешливо вопросил его старый швед. - Разве вы прежде не шли за сильными мира сего?

- Прежде сильные мира сего платили нам вперед! – криво усмехнулся Торвальд. - А господин Ральф кормит нас лишь обещаниями!

Гуннар перевел хмурый взор на Бродериксена в ожидании, что тот скажет. Ральф почуял, что пришло время вмешаться в события.

- Все верно, мне нынче нечем заплатить вам за труды, - произнес он, выходя из-за спины великана, - но я могу открыть вам дорогу в грядущее, о коем вы лишь мечтали. Разве оно не стоит того, чтобы рискнуть?

- Только рисковать будем мы, а награда достанется тебе, рыцарь, - в голосе Торвальда звучала явная издевка, - в случае неудачи ты покинешь нас и сбежишь, как сбежал из Москвы, а мы сложим головы!

- Я готов поклясться, что дойду с вами до конца нашего общего пути! – убежденно заявил Ральф.