Unknown

Я с трудом открыла глаза, и веки, словно свинцовые, закрылись обратно. Почувствовала, как на скулы снова легли горячие пальцы.

– Посмотри на меня, Настя!

Я хотела подчиниться, но не могла, казалось, что у меня веки из железа и они отказываются подниматься.

К моим губам прижалось горлышко фляги, и в рот потекла вода. Она показалась мне слаще сиропа.

– Давай, сделай глоток. Ты вся горячая, как кипяток! Посмотри на меня! Открой глаза!

Я встретилась взглядом с глазами бедуина, и теперь слабость разлилась по всему телу. От осознания, что я в его седле и он сжимает меня руками, вся кровь хлынула к сердцу, и оно, пропустив несколько ударов, забилось сильнее. Глупое, живущее по своим законам предательское сердце.

– Можешь дышать?

Я кивнула и сделала хриплый вдох, потом еще один. Аднан снова поднес к моим губам флягу с водой.

– Пей!

Отрицательно качнула головой, вспоминая, как в этом седле пару часов назад сидела его… его вторая жена

И тут же почувствовала, как потянул за волосы, запрокидывая мне голову и вливая жидкость в рот. Отнял бутыль, и я, задыхаясь, закашлялась. Снова посмотрела в зеленые глаза, которые были так близко к моим. Аднан улыбнулся.

– Вот теперь ты дышишь. Рано умирать. Слишком рано. Я еще не наигрался тобой. В тебя… я все еще голоден, Настя. Проклятая лживая ведьма. Можешь радоваться.

Идиотская мгновенная радость тут же сменилась разочарованием. Нет, это не было заботой обо мне. Это была забота о том, чтобы утолить свою жажду мести. Еще одна иллюзия разбилась вдребезги, заставляя на мгновение пожалеть о том, что он нашел меня и я не задохнулась, как некоторые из рабынь.

– Помни, прежде чем решить что-то сделать с собой, твоя дочь и твоя семья никем не тронута, пока ты здесь и живая рядом со мной. Думай об этом постоянно, когда возникнет соблазн отправиться в ад раньше времени, – склонился ко мне, – кроме того, кажется, здесь и климат тот же, и антураж, включая и сам котел. Всегда можно поднять градус, Настяяя! Только попроси, и я включу в твое меню еще одно блюдо из боли, если тебе этого мало!

Я отшвырнула его руку от своего лица:

– Я сыта по горло, поверь.

Наши взгляды встретились, и я стойко выдержала потрескивающий ядовито-зеленый огонь в его радужках. Думала, он меня спустит вниз и отдаст на попечение своих людей, но Аднан усадил меня в седле поудобней и прикрыл своим плащом, потом склонился ко мне и тихо сказал:

– Скоро здесь начнется апокалипсис. Держись за меня. И когда я скажу, спрячешься. Поняла? Ничего не бойся. Что бы сейчас не произошло.

***

Днем ранее….

– Как долго нам тебя ждать, брат? Говорят, буря начнется со дня на день. Зима не лучшее время бегать по Долине. – Шамаль оглядывался по сторонам и сжимал рукоять кривого ножа. Ему не нравилось стоять на самой границе с чужими землями.

– Через сутки я выведу их в сторону Мертвых Островов. Кого не добьем мы, добьют пески. – собеседник Шамаля не снимал капюшон, но и не озирался по сторонам, как дикий трусливый шакал. Ночной мрак скрывал его лицо, моментами только блестели светлые глаза, когда на них попадал лунный свет.

– Нас могут засечь разведчики Асада.

– Не засекут. Они не знают, что я поведу их к зыбучим. У нас сейчас иной маршрут.

– Ты думаешь, мы справимся с таким отрядом? Нас вполовину меньше!

– Делайте, как я сказал, и все получится.

– Я мог бы попросить Кадира и…

– Отца не вмешивай. Сами справимся! Люди тебе доверяют?

– Да. Они уже привыкли, что я заменил Рифата. Он упал в их глазах, когда женился на твоей… на… на… – он так и не сказал на ком, а его собеседник не переспрашивал, – и мы понесли такие потери за все это время.

– Сколько вас?

– Три десятка, не больше.

– Этого вполне достаточно. Вы должны будете занять те позиции, которые я сказал. Ты хорошо знаешь Долину, что делать при внезапной атаке – тоже знаешь. Я отыграю свою партию, а ты отыграй свою. Вам надо будет их окружить, не дать вырваться с Мертвых островов. Природа сделает все за нас.

– Я слышал, ты привез ЕЕ… она с тобой?

Глаза того, что в капюшоне, сверкнули недобрым блеском.

– Тебя это волнует? Она – моя рабыня, и свободы ей никто не давал. Лишние вопросы держи при себе!

– А с ним? Что ты сделаешь с Рифатом?

– Я еще не решил, за ним хорошо присматривают? – глаза из-под капюшона снова сверкнули, и Шамаль слегка поежился. В сумраке ночи казалось, что они фосфорятся.

– Все, как ты велел. Никто не знает, где он. Его стерегут и глаз не спускают. Но люди… ты сам понимаешь. Тебя столько времени не было. Они уже привыкли…

– К чему? Привыкли считать своим предводителем самозванца и предателя? Забыли кто я? Забыли клятву верности?

Он двинулся на Шамаля, и тот отступил на шаг назад, сильнее сжимая рукоять кинжала.

– Нет, Аднан, брат, не забыли. Просто многие из нас считают тебя мертвым. Как бы потом люди не взбунтовались.

– Не взбунтуются! И ты помнишь уговор – обо мне молчать до последнего. Я сам себя воскрешу. Среди вас есть предатель, и мне пока неизвестно, кто он, так же, как и тебе.

– Кос ом ом оммак! Я до сих пор не верю, что вижу тебя наяву! Не верю, что ты жив!