Unknown

– Нет, – рявкнул Илай, подойдя ко мне, схватив меня за бицепс и развернув лицом к себе. – То, о чем ты сейчас говоришь, опасно. Я не боюсь, что тебя уберет снайпер, как это было с Уивером, но Альберто Маццара без колебаний убьет тебя, и мы понятия не имеем, в каком состоянии сейчас находится Линкольн Палмер.

– Я просто хочу, чтобы его не было, – объяснил я Илаю. – Единственный способ для ЧБТ исцелиться от всего этого - это если Линкольн исчезнет, а мы...

– Я знаю, но...

– И если он не только уйдет, но и если он будет в руках УБН... – Я повернулся к Стаффорду. – Он ведь не останется в Чикаго, если вы его перевербуете, верно?

– Нет. Он отправится либо в тюрьму, либо под защиту где-нибудь подальше отсюда до конца своих дней.

Я снова взглянул в лицо человека, которого обожал.

– Если Линкольн исчезнет, то мы вернем нашу труппу и все вернется на круги своя.

– Это было бы хорошо, – сказала Мейвен. – Но не стоит твоей жизни, Кел.

– Ни в коем случае, – поддержала Луна. – Илай прав. Держись подальше от Линкольна.

Но спасение было не за горами. Уход Линкольна восстановит равновесие. Я посмотрел на Стаффорда.

– Скажите мне, что я должен сделать.

Глава 11

ИЛАЙ

Убийство Сенана Уивера теперь официально находилось в руках УБН и ФБР, а служба маршалов и полиция города остались в стороне. Брюстеру и Оуксу предстояло закрыть дело, поскольку оно перешло в руки федерального агентства, и хотя обычно никому не нравилось, когда кто-то другой копошился в их песочнице, на этот раз было не так сложно оставить все как есть, поскольку теперь это была операция под прикрытием, и они точно знали, кто убил Сенана Уивера. К тому же Первый округ и служба маршалов теперь снова были на твердой почве. Это было хорошо.

Брюстер сказал:

– Я не сомневаюсь, что кусок дерьма Линкольн Палмер получит пулю в голову, так что вам, ребята, не придется помещать его в WITSEC. Он не заслуживает защиты.

– Не могу не согласиться, – сказал я ему. Мы пожали друг другу руки, а затем Брюстер и Оукс ушли.

Прежде чем Мейвен успела уйти, Стаффорд удивил меня до смерти и превратился в горячего поклонника, рассказывая ей, сколько раз он ходил на ее Жизель и какая она феноменальная танцовщица. Он слишком долго держал ее за руку, но она, похоже, не возражала, если судить по ее улыбке. Перед уходом Луна поговорила с Келом, направляясь, судя по всему, к адвокату, с которым она так долго возилась. Очевидно, не только я и Кел пытались примерить на себя что-то новое.

Не то чтобы я когда-нибудь снова заговорю с ним после того, как он решил подвергнуть себя опасности, не обращая внимания на мои чувства или опасения по этому поводу.

Всю дорогу домой я смотрел на дорогу. Я практически чувствовал, как вибрирую от страха и гнева, поэтому молчал, не желая срываться на нем, говорить то, что никогда не смогу взять назад.

– Мило со стороны твоего босса, что он отпустил тебя домой пораньше после того, как ты ему позвонил, – сказал Кел, пытаясь завязать разговор. Как будто это могло сработать.

Паркуя машину, поднимаясь в лифте, идя по коридору, а затем в свою квартиру, я молчал. Зайдя в свою комнату и переодевшись в тренировочные шорты и футболку, потому что выплеснуть свое разочарование было единственным выходом, я присел на край кровати и попытался представить себе сценарий, при котором Кел не пострадает, оставшись наедине с Линкольном Палмером.

Никто не знал наверняка, на что способен этот человек. Мы не знали, есть ли у него оружие. По сути, он был загнанным в угол, напуганным человеком, оказавшимся не в своей тарелке и виновным в смерти своей возлюбленной. Худшего рецепта для катастрофы я и представить себе не мог.

Я не удивился, когда Кел вошел в мою комнату и сел рядом со мной.

– Ты знаешь, что так будет правильно, – сказал он мне, его голос был мягким и ласковым. – И ты будешь рядом, чтобы защитить меня.

Мою грудь словно зажали в тиски.

– Илай, – успокаивал он, проводя рукой по моему лицу и медленно поворачивая мою голову так, чтобы я смотрел ему в глаза. – Я не подвергаю себя опасности по прихоти. Я хочу сделать это, чтобы место, которое я называю домом, стало лучше.

– Это не твой дом, – пробормотал я.

– Это место, где я практикуюсь и занимаюсь своим искусством, и это огромная часть моей личности. Я здесь ведущий танцор, и поэтому мне нужно наложить на это место свою печать, понимаешь? Я понимаю, что у меня есть связи здесь, в Чикаго, в моем сообществе, и я не хочу, чтобы репутация моей труппы была запятнана, как и репутация людей, которые меня окружают.

Говорить было трудно из-за комка в горле.

– Все что угодно может случиться, – удалось мне выдавить из себя. – Я участвовал в стольких операциях, и случалось такое, о чем никто даже не думал, и все портилось в одно мгновение.

– Но не в этот раз, – пообещал он, наклонился и поцеловал меня в щеку, подбородок, а затем в губы. Мягкий, нежный, он отстранился и слабо выдохнул, едва ощутимо обдав мое лицо дыханием, прежде чем снова поцеловать меня.