Unknown

кому и мой уход небезразличен?

Вопрос пустой, и все же он приличен,

когда уходят люди насовсем…

*****

Время идет в никуда, время людей лишь калечит.

Люди в смешной суете гонятся мудрости вслед.

Мудрости цену постичь может одна только вера.

Вере, чтоб смысл обрести, сила безумства нужна.

Сила проложит нам путь в светлое царство свободы!

Путь - пусть жесток и убог; цель оправдает его.

Цель затерялась во мгле, тени оставив в наследство,

Тени былых миражей. Имя им - слава и власть.

Слава, растаяв в ночи, место оставила власти.

Власть переполнила мир волей бездумной своей.

Воля к всевластью жива в несправедливости жизни.

Жизнь убивает в борьбе

время, спеша в никуда...

*****

Как легко в детстве сказке поверить –

Так и манит нехитрый сюжет,

Где на все очевиден ответ,

И сомнений в готовности нет

Роль героя к себе примерить…

Эта роль нам по нраву вполне –

В гуще битвы, на белом коне.

Сказка детская до поры

Нам диктует условья игры…

А злодей отвратителен в сказке.

От него отвернутся люди,

И молва «заклеймит» и осудит.

Он сурово наказан будет

В справедливой, но доброй развязке.

Роль злодея нам не с руки,

Даже выгоде вопреки.

Но незыблем лишь до поры

Этот детский принцип игры…

Мы взрослеем, и в новой жизни

Прагматизм нам пишет роли.

Мы уже не рвемся в герои,

Но сужденья по-прежнему строим

На основе зазубренных истин.

Каждой сказке нужна мораль,

А иначе рассказчик – враль…

Он рискует прослыть с той поры

Нарушителем правил игры

Нерешительность начисто посрамив –

Чтобы все сомнения устранить,

Кого миловать, кого казнить –

Так удобно по жизни хранить

Сформированный в детстве миф…

А взглянуть по иному – слабо ль?

С непривычки пронзает боль…

Наступает иная пора –

Жизни взрослой без правил игра…

*****

Солнце всходит и заходит,

Время жить и умирать.

Люди ходят на свободе,

В мире - мир и благодать.

  

В мире суета повсюду.

Люди, в суете сует,

В быте бытие забудут.

Уходя, гасите свет.

  

У матросов нет вопросов

Над седой равниной моря.

Вот тебе - сума и посох.

Вот тебе - покой и воля.

  

Все пройдет, и все вернется

На круги своя.

Льются реки. Всходит солнце.

Мудрость забытья...

*****

Не просьба даже, а заклятье

звучало над землей веками –

Послушайте! Послушайте! – проклятьем

всем тем, кто глухотой своей

на гибель ближних обрекали.

Кто добросовестно, кто походя – пинками

презренья, равнодушия толкали

в небытие непониманья – кто как мог…

Убей! Но прежде выслушай… –

и прозой, и стихами

летело палачам навстречу –

надеждой слабой на иной итог,

пустой попыткой отодвинуть вечер,

канун последней из земных дорог

“… в безвестный край, откуда нет возврата

земным скитальцам…” – горькая цитата.

И приговор вновь – непосильно строг…

Пустыня толп людских, озлобленность и страх,

палат больничных войлочные стены,

и ставшие привычными измены…

Аутодафе книг на площадях,

когда огонь танцует на листах

и языками слизывает строчки –

на чьих не разбирая языках,

желанной не даря отсрочки

для объяснения хотя бы в двух словах…

“Послушайте…” Напрасное старанье –

“…что может мне поведать этот сноб,

уродец, хам, изгой, ханжа, холоп,

яйцеголовый, иноверец, поп,

блаженный, извращенец, остолоп…”

и прочие достойные названья –

надежнейшее средство оправданья

доносов, тюрем, гетто, линчеванья,

этапных верст – печальных вех изгнанья,

и клеветы, бросающей в озноб,

оружия, нацеленного в лоб,

скрывающий поэмы и преданья,

разгадки тайн заветных мирозданья,

но никогда – ни подлость, ни поклеп…

Как много их – ревнителей идей,

о коих чистоте единственно радея,

они на жертвы не были скупы –

кумиры обезумевшей толпы,

ретивые донельзя лицедеи…

И принципы, в витийстве деклараций,

теряли мысль, достоинство и вес.

Но можно, если что, всегда сослаться

на нежеланье ими поступаться,

на долг, на всенародный интерес,

которые позволят де подняться

до всеобъемлющих надличностных небес…

И в результате всякий мелкий бес

в своем приходе мнит себя всевышним –

ему ли слово человека слышать.

Он знает истину, он – судия и бог…

Нелепое и злое заблужденье,

любой ничтожной власти наважденье.

Тупое и вульгарное “”Не сметь!”

Смешное, если издали смотреть,

но страшное, жестокое как смерть,

ей-ей, уже при первом приближеньи…

Примеров горьких – больше, чем в избытке,

и все же – новые, и новые попытки –

“Послушайте…”

Послушайте, небесполезно знать –