Unknown

Распределение плохое – не беда.

Диплом в кармане – красота,

но неужели навсегда

для нас вакансия на сказку занята?..

Друзья мои, все было лишь вчера…

Что за нелепая серьезная игра?

Зачем привыкли мы скучать

и ничего не замечать,

помимо собственной усталости от дел?

Где нашей глупой взрослости предел?

Забыта юности пора,

и каждый день у нас с утра –

в солидность бесконечная игра.

И долгие пустые вечера…

Так неужели – только этот путь?

И ничего на свете лучше нет?

Я не наивен – юность не вернуть,

но просто не хочу «душой стареть».

Друзья мои, ведь нам не много лет…

Ведь нам еще не так уж много лет?..

*****

Много ездил и много летал,

Много пробовал, многого ждал,

Много парился (даже страдал)

И на вшивость себя проверял,

Кем хотел быть? Не помню. Не стал.

С кем-то жил, с кем-то пил, с кем-то спал.

То проигрывал, то побеждал.

Не играл – только все проиграл.

Беден был, но в тюрьме не бывал.

Сомневался во всем, что узнал

…

Если спросят, отвечу «устал».

Не пойму – Бог ли дал, черт ли взял…

Так чего же мне надо еще?

Хорошо ли? Ну да. Хорошо, б...

*****

Я в отъезде, скучаю малость.

Не то, чтоб даль какая-нибудь несусветная,

но что –то все же и там осталось,

о чем говорят «родное», «заветное».

Эта тема, может, старомодна,

только мне ее не избежать.

Стало уважаемо и модно

ну хоть ненадолго уезжать.

Так и будет в жизни продолжаться –

рай поездок, новых впечатлений,

только где-то сиротливо будет жаться

маленькая стопка cожалений.

Да в углу вагона примостится

грусти еле видимый комочек.

И, возможно, не успев проститься,

возвратиться кто-нибудь захочет.

И раскрыть уже не сложно тему –

выражаясь, не вполне научно… –

даже в самом лучшем из Эдемов

тоже иногда бывает скучно…

*****

Аватара

и сансара,

святый

Будда – боже ж мой!

Карма, дхарма,

Ботхитхарма...

а я маленький такой!

Ом ли мани -

шиш в кармане.

В ботхисатвы не берут!

Хоть архаты

не горбаты,

но с акрид, бывает, мрут...

*****

Писалась пуля преферансова

под перестуки поездов…

Пуста попытка препирательством

поднять престиж первооснов.

Пустословие.

«Президиум под председательством…»

Пузатые перекати-поле пугаются паводка,

параллелями поводка

поголовье праведников, палачей, проституток,

писателей, пустозвонов, падали –

путали, погоняли, пороли…

Под пулями и поклепами падали

Пушкины, Пифагоры, простолюдины…

Плахи помогали поневоле.

Попугаи панихиду противно пели.

Поднимая пуды пыли,

полки по пескам плыли.

Печальная проза…

Потакать – пытка, превозмочь – поздно.

Но публика на потасовки падка,

поэтому прозренье – поза,

поза просто, перегрузка пульса…

Поп паству проникновенно просит

панегирики петь пупсу поднебесному.

Пессимисты правы попросту –

пусто, пусто, пусто…

*****

Такая вот хреновая зима…

Кому-то, блин, и Дания – тюрьма!

Уж если горе, лучше – от ума:

Мне посох всяко лучше, чем сума.

Но лучше – сумма прописью.

                   Весьма

Уже достала жизни кутерьма:

Уж климакс близок – койтуса нема…

 

Каков пророк – такая Фатима;

Каков жених – такая Ханума;

Коль дан вам пир, то будет и чума;

Коль Родина, нужны ей закрома;

Раз карма есть, то будут и корма;

Раз есть баран, то будет шаурма…

Какой дурак уйдет из-под ярма?

Мудак обыкновенный. Зокрема…

 

Какая вдохновенная корма!

Чего ж ты ждешь? Сама-сама-сама…

*****

Спасибо, что нынче вспомнился

один из тех вечеров,

морозным туманом наполненный,

эхом притихших дворов,

светом реклам бесчисленных,

предпраздничной суетой

и самою из немыслимых –

несбыточною мечтой…

А может, безмолвием просто,

и грустным нелепым сном,

и непогодой, грозно

шныряющей за окном…

Улица опустела,

и за стеклом – лишь тень.

Не вспомнить в тумане белом

ту ночь и следующий день.

Я, верно, шутил между делом,

беспечен во всем до конца.

Ведь за стеклом запотелым

не видно ее лица.

Снова огни рекламные

тревожат тень на стене…

А может быть что-то главное

в тот вечер не встретилось мне?

Прошло стороною и скрылось,

а я равнодушно глядел,

как улица снегом искрилась,

приветствуя этот удел.

И был я согласен, не скрою,

с яркой игрой огней,

и зимней морозной порою

стараюсь не думать о ней…

И все ж хорошо, что вспомнился,

среди других вечеров,

тот самый, туманом наполненный,