Уорхол

Уорхол решил показать серию «Катастрофы» в Париже, у Илеаны Соннабенд. Его друзья, с кем он всегда советовался, прежде чем принять какое-либо решение, полагали, что французы плохо встретят «Банки с супом Campbell’s

» или «Бутылки кока-колы», что, скорее всего, они осудят их снисходительность к обществу потребления. Уж лучше привезти «Катастрофы». Стараясь приспособиться к обстоятельствам, что случалось крайне редко, Уорхол назвал экспозицию «Смерть в Америке». Отличный ход! Но теперь возле Уорхола бродила смерть, и не только потому, что в 1964 году была предпринята первая попытка покушения на его жизнь. Невысокая женщина в черной кожаной куртке, по имени Дороти Подбер, которая была немного знакома с Билли Неймом[402], жившим в здании «Фабрики», на первом этаже, однажды пришла на «Фабрику» в сопровождении двух мужчин, также одетых в черные кожаные куртки, ведя на поводке датского дога, вынула из сумочки револьвер и выстрелила. Она никого не ранила, но пули пробили четыре, а по другой версии, пять сложенных стопкой шелкографий «Мэрилин». Уорхол, непонятно почему, сохранил эти испорченные картины, а позднее все они были проданы. Эти «Простреленные Мэрилин», ставшие притчей во языцех, были проданы на аукционе по рекордно высоким ценам.

Смерть бродила вокруг него, подбиралась все ближе. Она угрожающе рычала, насмешливо ухмылялась, была гибкой и изворотливой, чуть ли не соблазнительницей лисой.

Вот Фредди Херко[403], двадцать девять лет, «божественный бродяга», неуемный потребитель амфетаминов, которого поначалу Уорхол «обожал», но впоследствии отзывался довольно жестко. В книге «ПОПизм» тот описан как слабовольный человек, попавший в зависимость от наркотиков. Он мог часами сидеть с листком бумаги, компасом, небольшим набором красок и рисовать геометрические фигуры – по его мнению, гениальные, а на самом деле ничего не стоящие. Фредди часто приходил на «Фабрику» повидаться с Билли Неймом. Иногда он играл на фортепьяно в танцевальном зале. Он себя называл танцором, скорее – хореографом, и в этой области даже Уорхол признавал его талант. «Ги, – говорил он, – этот парень невероятный танцор, удивительно сложенный, нервный и по-настоящему одаренный». У Фредди не было постоянного жилья. Свои скудные заработки он тратил то на одно, то на другое, жил где придется, целиком благодаря заботам друзей или случайных знакомых.

Уорхол вспоминал, что как-то, в один нерадостный день, он, его друг и ассистент Герард Маланга и еще двое помощников зашли к тете Фредди. В ее квартире была комната с большими зеркалами, и Фредди принялся выделывать какие-то умопомрачительные антраша, как в танцевальной студии. Каждый раз, едва он останавливался перевести дух, «тетушка Харриет» буквально душила его в объятиях. Она его обожала.

«Когда мы уходили, – вспоминал Уорхол, – она дала Фредди немного денег, а также, и это была самая грустная часть всей истории, сунула каждому из нас по долларовой купюре: она хотела, чтобы друзья Фредди тоже получили, пусть небольшой, гостинец».

Уорхол трижды снимал Фредди в своих фильмах. В первый раз был танец на крыше. Во второй – для серии под названием «Тридцать самых красивых парней». В этом фрагменте Фредди, очень нервный по натуре, должен был неподвижно сидеть на стуле целых три минуты. В третий раз – в фильме под названием Roller-skate

. Последний месяц своей жизни Фредди прожил у одной танцовщицы, все больше и больше поглощая амфетамины, почти не выходя из дому, разве что для участия, время от времени, в балетной постановке или ради выступления в Мемориальной церкви Джадсона. Входя в квартиру, где был предоставлен самому себе, он шел своей странной походкой в комнату в конце коридора, ведущего к избавлению…

В конце концов девушка-танцовщица попросила его съехать, и он перебрался в самое захолустье Ист-Сайда. Однажды он пригласил всех, кого знал, на некий перформанс. Тем гостям, которым были интересны его рассказы, он сообщил, что придет день, когда он спрыгнет с крыши этого дома, расположенного на самой окраине города. Ультра Вайолет даже утверждала, что в Village Voice появилось объявление, что Фредди собирается участвовать в так называемом показном самоубийстве.

Некоторое время спустя, 27 октября 1964 года, Джонни Додд, который тоже работал в Мемориальной церкви Джадсона, случайно столкнувшись с ним в Village, поразился, до какой степени Фредди был оборван и грязен, находясь при этом в состоянии крайней нервозной взвинченности. Он привел его к себе домой и заставил принять ванну.