Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе»

– Ну, разумеется, – ехидно ответила Катрин, и Ева поняла, что СИ пришлось самому добывать информацию. Она почувствовала облегчение – раз СИ в курсе и Катрин не арестована, значит, она вне подозрений. Тем лучше – представить ее двойной убийцей было сложно, хотя она не сомневалась, что Катрин способна на преступление ради очень большого куша. «Не в этот раз», сказала она себе и поднялась, чтобы дать Катрин возможность побыть в одиночестве – может, ей этого хочется.

– Куда это вы? – удивилась та. – А послушать душещипательную историю?

– А вам разве хочется ее рассказать? – в свою очередь удивилась Ева.

– Сама от себя не ожидала, но хочется. Так что сядьте, – она рукой указала Еве на ступеньку рядом с собой, куда та и села, с любопытством ожидая продолжения.

– Но я вас разочарую – все в нашей с Марком связи было просто до банальности. Он женат, она замужем, она влюблена, романтическая поездка на несколько дней в экзотическую страну, порыв страсти – и вот, она обнаруживает, что беременна. Он не рад. Настаивает на аборте – она отказывается, – Катрин замолчала.

Боясь показаться нечуткой, Ева рискнула спросить:

– Почему отказывается?

– Почему? Я сама себе много раз задавала этот вопрос. И первым ответом всегда на ум приходил тот, что я будто бы надеялась, что мы оставим свои половины и поженимся… Но это была неправда. Я с первой секунды нашего знакомства знала, что он никогда не оставит Марго. Только вот не догадалась предположить, что это она уйдет от него. Правда, несколько позже.

Просто я уже тогда знала, что если избавлюсь от этого ребенка, то другого у меня не будет. Я никогда не любила и не хотела детей. И сознательно пойти на это испытание не могла себя уговорить. А тут – счастливая случайность, которые я всегда так ценила. И Марк – отличная кандидатура на роль отца. Красивый, богатый, – она замолчала, задумавшись.

– Вы поступили правильно? – спросила Ева. Ответ на этот вопрос был ей чрезвычайно интересен. – Никогда не пожалели, да?

Катрин пристально посмотрела на нее.

– Знакомая проблема? – спросила она с усмешкой.

Ева пожала плечами:

– Отчасти. Вообще – да. Я не очень много думаю о детях и их не хочу, но иногда проскальзывает – вдруг я ошибаюсь и пожалею.

– Да уж, эти дети… Мне кажется, что проблема надумана. Все просто. Если тебя не тянет стать матерью, значит, это не твое, ну и не становись! Зачем плодить несчастных детей, которые и матерям-то не нужны.

Ева подумала, что сейчас Катрин невольно сказала ей больше, чем собиралась. Катрин тоже это поняла.

– Я никогда не любила Роберту безумно. Знаете, как некоторые женщины наглядеться на детей не могут. Живут ими. Мне было достаточно знать, что она сыта, одета и довольна жизнью, и с ней хорошо обращаются. Со временем выяснилось, что она очень неглупа – и это моя единственная материнская гордость.

Но ей нужно было от меня другое – то, чего я дать не могла и даже не подозревала об этом. Поэтому в 23 года она сменила фамилию и знать меня не хочет, – заключила она. – С тех пор мы не общались.

Горечи в словах не было – только факты.

– Марк, наверное, очень ее любил? – предположила Ева, чтобы подбодрить собеседницу.

– Очень, – зло сказала та. – Он отказался с ней знакомиться.

Ева не сумела сдержать возглас изумления.

– Как это?

– Так просто. Он ни одного раза ее не видел. Я, конечно, могла бы устроить скандал и все такое, обнародовать наши отношения, и сначала даже всерьез думала об этом, но потом пришла к выводу, что оно того не стоит. В конце концов, ребенок был моим решением, Марк был против, как только узнал. И не соглашаться на роль отца его право.

Он щедро обеспечивал ее быт и образование – знали бы вы сколько стоила та школа в Штатах!, но на большее не был готов. И в завещании не поскупился, так что я на него не в обиде.

Ева пожала плечами. Она и не подозревала, что мужчины могут быть такими непримиримыми.

– А Роберта знала, кто ее отец?

– Его имя я сообщила ей на двадцатилетие. Думала, что она достаточно рассудительна, чтобы не делать глупостей. Но я не знаю, пыталась ли она с ним встретиться или нет. Иногда у детей есть совершенно иррациональное желание во что бы то ни стало узнать, кто их родители. Даже если последним эти дети совершенно не сдались. Я бы сказала – особенно, если не сдались.

– Вам это кажется иррациональным?

– Конечно. Раз мать или отец не выходит на связь, значит, ты ему не нужен. Забудь и ты про него.

– А вдруг этот человек страдает и по непреодолимой причине не видится с ребенком?

– Не могу представить таких причин, – отрезала Катрин. – Когда чего-то действительно хочешь, сумеешь обойти препятствие. А если они и страдают, так это их наказание за детские слезы.

– Какой максималистский подход, – пробормотала Ева.

– Так в мире все просто. Если бы я знала, как все повернется с Робертой, я бы не стала мучиться родами. Но по-настоящему жалею я только об одном – я невольно заставила свою дочь страдать, существо, которое ни в чем не было виновато и стало заложником моих ошибок. И я жду, когда она простит меня, но не знаю, дождусь ли.