Ураган

Неизвестность терзала самолюбие Макса. У него возникла идея — отвратительная, но эффективная. Опустившись на кровать Августина, он уткнулся носом в простыни, стараясь уловить запах духов Бонни. Естественно, Макс не мог вспомнить, как они называются, но в память четко врезался их фруктовый аромат.

Он принялся усиленно втягивать носом воздух, передвигаясь от изголовья кровати к матрасу. И ощутил резкий запах: мужской одеколон «Пако Раббанн». Макс узнал этот аромат, поскольку сам пользовался таким одеколоном (несмотря на жуткую аллергию) каждый понедельник, посещая совещания на шестом этаже в рекламном агентстве «Родэйл».

Запах «Пако» и пятна от отбеливателя, оставшиеся после прачечной, — вот все, что обнаружил Макс на простынях Августина.

Осталось проверить еще одно место: мусорное ведро в ванной. С угрюмым видом Макс порылся в мусоре. Слава Богу, использованных презервативов там не оказалось.

Позже, растянувшись на софе Августина, Макс пришел к выводу, что верность Бонни или возможное отсутствие таковой — это не главный вопрос, который занимает его сейчас. А главное — это состояние ее рассудка, ведь удалось же этим сумасшедшим каким-то образом запудрить ей мозги. Тут не обошлось без всякой чертовщины вроде жонглирования черепами.

Но как могла такая образованная девушка позволить этим двум идиотам сбить себя с толку!

Макс решил предпринять смелый шаг. Он составил речь, а затем в течение часа репетировал ее, прежде чем снять трубку телефона. Набрав номер их квартиры в Нью-Йорке, Макс оставил на автоответчике сообщения для своей блуждающей где-то жены. Ультиматум.

Потом он перезвонил в Нью-Йорк, чтобы прослушать, как звучит его угроза на автоответчике. В его голосе было столько твердости, что Макс с трудом узнал его.

«Отлично, — подумал он. — Это как раз то, что должна услышать Бонни».

«Если только она позвонит».

* * *

Жена Авилы с ехидством в голосе объявила своему мужу, что его драгоценные священные козлы находятся в загоне Управления по контролю за животными. Одного из них поймали, когда он гулял по ответвлению шоссе Дон-Шула, а другой оказался на мойке машин, где тыкался рогами в решетку радиатора «ягуара-седан». Жена сообщила, что об этом передали в новостях 7-го канала.

— Ну и что? Чего ты от меня хочешь? — рявкнул Авила.

— Ох, давай забудем о них! Всего три сотни долларов, подумаешь дело какое!

— А ты хочешь, чтобы я украл их? Хорошо, сегодня ночью поеду туда, сломаю забор и утащу этих чертовых козлов. Тебе легче от этого будет? А уж если я поеду туда, то прихвачу для тебя еще несколько котят и щенков. А может, и жирную морскую свинку для твоей мамочки, да?

— Я тебя ненавижу! Ненавижу!

Авила покачал головой.

— Вот и договорились.

— Тебя и Чанго, твоего поганого колдуна!

— Ори громче, — буркнул Авила, — может, сможешь воскресить кого-нибудь из своих покойных родственников в Гаване.

Зазвонил телефон. Авила снял трубку и повернулся спиной к жене, которая швырнула на пол банку черных бобов и пулей вылетела из кухни, выкрикивая ругательства.

Звонила Джасмин.

— Что там у тебя за шум? — поинтересовалась она.

— Свадьба.

— Ладно, дорогой, я тут сижу с Бриджит, и догадайся, куда мы поедем сегодня вечером.

— Трахаться поедете?

— Фу, похоже, у тебя мрачное настроение.

— Извини, тяжелый был денек.

— Мы поедем к Кис.

— Вот как?

— И встретимся там с твоим другом, — сообщила Джасмин.

— Серьезно? Где?

— В каком-то мотеле на берегу океана. Ты не поверишь, но он заплатит нам обоим за то, что мы будем развлекать какого-то старикашку.

— Кого? — Авила не мог представить себе, что за новенькое дельце проворачивает Кусака.

— Да какого-то старикашку, я не знаю. Надо будет развлекать его пару дней и сделать несколько похабных фотографий. А за это твой дружок обещает каждой из нас по пять сотен.

— Господи, ну и гнусное занятие.

— У нас дела идут плохо, дорогой. Ураган превратил всех наших постоянных клиентов в скромных и богобоязненных семьянинов.

Авила услышал, как при этих словах Бриджит захихикала. Джасмин продолжила:

— Так что пять сотен — это очень неплохо, особенно сейчас.

— Ты можешь заработать в два раза больше, если скажешь мне, как называется мотель.

— А как ты думаешь, для чего я звоню? Ты доволен?

— Отличная работа.

— Но послушай, дорогой, нам надо знать…

— Передай трубку Бриджит.

— Нет, нам надо знать, что ты задумал. У нас, как обычно, опять неприятности с полицией…

— Не волнуйся, — оборвал ее Авила.

— …и нам не нужны новые проблемы.

— Я же сказал, не волнуйся.

— Ты не собираешься убивать этого парня?

— Какого парня… Кусаку? Нет, черт побери, он просто должен мне деньги, вот и все. Во сколько вы с ним встречаетесь?

— Около восьми.

Авила взглянул на часы.

— Девочки, вы не успеете в Ки-Уэст к восьми, если только не поедете на гоночной машине.

— А нам и не надо в Ки-Уэст, дорогой. Мы едем в Исламораду.

До Исламорады было на семьдесят миль меньше, и все же Авила не был уверен, что сможет попасть туда вовремя. Ведь первым делом надо будет совершить жертвоприношение, нечего и думать о том, чтобы отправиться на такое важное дело без жертвоприношения.