Уроков не будет!

Тут прозвенел звонок на урок, в класс вернулась учительница третьего «А» Ольга Викторовна. И действительно отпустила всех «французов» по домам. Она отпустила их и в среду, и в пятницу. Потом они уже и сами уходили, не дожидаясь разрешения. А чего дожидаться, если и так ясно, что урок вести некому? Правда, в школе была еще одна учительница французского, но на ней «висело» так много классов, что еще одну маленькую группу «повесить» было просто некуда.

И вдруг через две недели на последнем уроке Ольга Викторовна объявила:

— Французская группа, никуда не уходите. Сегодня у вас будет урок.

«Французы» переглянулись и зашептались. Какой еще урок? Неужели Лидия Сергеевна вернулась? Почему так рано? За две недели сложные переломы не вылечиваются.

«Англичане» собрались и ушли в другой кабинет, а «французы» остались на своих местах. В школе был всего один кабинет французского языка, и как раз в это время его занимали старшеклассники. Поэтому французская группа обычно училась в своем классе. Со звонком пришла Ольга Викторовна и привела с собой какую-то невысокую девушку в очках. Наверно, из одиннадцатого класса. А может, даже из десятого.

— Еще чего, — пробормотал себе под нос Ромка, — вот только старшеклассники нас не учили!

— Во-во! Будет корчить из себя крутую училку, — прошептал в ответ Максим.

Все, кто сидел рядом, согласно закивали.

— Познакомьтесь, ребята, — сказала Ольга Викторовна. — Это ваша новая учительница французского языка, Владислава Константиновна.

«Французы» застыли с открытыми ртами. Как учительница? Вот эта маленькая худенькая десятиклассница — учительница? Разве учителя такими бывают?

— Владислава Константиновна учится в институте. А в нашей школе она проходит практику и будет замещать Лидию Сергеевну. Ну ладно, вы пока знакомьтесь, а я выйду ненадолго. Но имейте в виду, Орешкин и Ковальчук, и Данилов с ними: я здесь, рядом. Ведите себя прилично.

Ольга Викторовна ушла. А не похожая на учительницу Владислава Константиновна подошла к столу, положила учебник и тетрадь, которые держала в руках, и вдруг заговорила на непонятном языке.

— Вау! — восхищенно прошептала отличница Даша Каткова, когда Владислава Константиновна замолчала. — Класс! Звучит как песня.

Остальные сидели и хлопали глазами. Из всего, что сказала новая учительница, они поняли только одно слово — «бонжур». И то сомневались, тот ли это «бонжур», который «здравствуйте». Владислава Константиновна произнесла его совсем по-другому, как-то по-иностранному. И сама стала вдруг похожа на иностранку. Даже появились кое-какие сомнения в том, что она вообще умеет говорить по-русски.

Но, оказалось, умеет.

— Ребята, вы всё поняли? — спросила учительница. И сразу стало понятно, что никакая она не иностранка. По-русски она говорила свободно и без акцента.

— Неа, мы вообще ничего не поняли, — сказал Ромка. — А вы на каком языке говорили?

— На китайском! — фыркнул Стас, и все сразу захихикали и завозились.

— Я говорила по-французски, — без улыбки сказала Владислава Константиновна. — Это самые простые фразы, которые в конце третьего класса уже надо знать. Ну хорошо, я буду говорить медленнее, чтобы вам было понятно. Может быть, вы просто не привыкли к моему произношению.

Владислава Константиновна заглянула в журнал:

— Балабанова!

Лера встала.

— Что надо сказать? — спросила учительница.

— Кому сказать? — не поняла Лера.

— Мне.

— Вам?

— Мне, мне. Я называю твою фамилию, ты встаешь и говоришь… что?

— Что? — тупо повторила Лера.

Владислава Константиновна сжала губы и поправила очки. Наверно, рассердилась. А может, она сжимала губы и поправляла очки независимо от своего настроения. Этого никто из группы не знал. Они же видели ее в первый раз в жизни.

Учительница снова заглянула в журнал:

— Данилов!

Максим встал. Он, конечно, понял, что должен что-то сказать. Но он и представления не имел, что именно надо говорить. Лидия Сергеевна начинала урок совсем не так. И общалась с ними всегда по-русски.

— Ну? — Владислава Константиновна выжидательно уставилась на Максима. Тот помолчал, помолчал и спросил:

— Что?

— Говори.

— Что?

— Перестань «чтокать»!

— Я не «чтокаю». А что говорить?

— Сэ муа, — сказала учительница, снова поправляя очки. На этот раз нервно. Наверно, уже и в самом деле сердилась. — Ты должен сказать: сэ муа.

— А что это?

— «Это я».

— Вы?

— Данилов, прекрати паясничать! Фраза так переводится: «Это я». Сэ муа. Третий «А», вы надо мной издеваетесь? Почему вы притворяетесь, что ничего не понимаете?

Ее голос напряженно зазвенел, а щеки покраснели.

— Мы не притворяемся! — воскликнула Яна Садовская. — Мы и правда ничего не понимаем. Мы не знаем таких слов.

Все согласно закивали с очень серьезными лицами. Чтобы новая учительница перестала думать, что они над ней издеваются. Владислава Константиновна растерянно спросила:

— Как не знаете? Это программа второго класса. Вы не знаете фраз, которые говорят в начале урока? Может, вы и фраз о погоде никогда не слышали?

— Нет, — сказала Яна.

Француженка недоверчиво переводила взгляд с одного на другого.