Усадьба «Розель»

Парень принес из машины монтировку и умудрился поддеть ею край крышки. Поднять ее удалось с большим трудом, поскольку она буквально вросла в землю. Мила подобрала крепкую сухую палку и просунула ее с другой стороны. Наконец, у них получилось полностью откинуть дверцу. При этом ее ржавые петли жалобно скрипнули.

— Это земляной погреб. У бабушки во дворе такой был. Он внутри узкий, стены укреплены. Вообще и потолок должен быть укреплен, а тут просто деревянная крышка… Хотя может его потом переделали и использовали для чего-то другого. В таком подвале хорошо хранить овощи, в нем температура ниже, чем в погребе под домом, поэтому и запасы хранятся лучше, — со знанием дела рассказывал Максим.

Он достал фонарик, посветил вниз и даже присвистнул, от чего по каменным стенам прокатилось эхо, как если кричать в колодец. На дне виднелись стоящие один на другом продолговатые деревянные ящики с немецкими боеприпасами.

— Круто мы попали, — констатировал молодой человек.

Мила тоже заглянула в темный провал. На крышке верхнего ящика можно было разобрать какую-то надпись в две строки. Нижнее слово читалось довольно четко «Luftdicht» [1].

— Тут есть лестница? — Мила деловито осматривала стены и заметила, что с одной стороны действительно прибиты деревянные брусочки, по которым можно спуститься.

— Ты же не собираешься туда лезть? — Максим посмотрел на нее как на сумасшедшую. — Я не хочу потом по округе твои внутренности собирать. Хотя, мои будут валяться рядом…

— Ты такой оптимист! Я только загляну в один из ящиков, очень осторожно, — успокоила его девушка.

Возражать парень не стал. Тем более что Мила уже спускалась вниз. На всякий случай он отошел подальше, к стене дома, поэтому не видел, что она там делала. А потом услышал ее голос, звавший его. Мила снизу махнула ему рукой.

— Залезай, тут не снаряды, — сказала она спокойно.

Петли на крышке верхнего ящика поддались сразу, гораздо легче, чем дверь погреба. Внутри ящик был оббит оцинковкой. Сохранились и бумажные бирки. Вместо снарядов в нем насыпом лежали украшения… Это действительно было золото. Несколько ящиков из-под снарядов, наполненные золотом! Обручальные кольца, перстни, цепочки, кулоны, нательные кресты, серьги, запонки и… зубы.

— Господи… — журналистка подавила приступ тошноты, тронув палочкой чью-то золотую коронку.

— Им вырывали зубы перед тем, как расстрелять, — мрачно заметил молодой человек.

Все это когда-то принадлежало расстрелянным людям. Тысячам расстрелянных людей… Миле казалось, что от этих золотых украшений тянуло могильным холодом. От золота веяло смертью, мукой, страданиями.

Какое-то время они молча смотрели на содержимое ящиков, а потом девушка сказала:

— Знаешь что, Максим, пусть все это тут и останется навсегда! Этим драгоценностям не место в мире живых людей! Они не принесут никому добра.

[1] Luftdicht — с немецкого герметично, герметичная упаковка.

Глава XVI

Журналистка раздраженно запихнула телефон в карман толстовки. Ее редактор тщетно пытался ей дозвониться. Он был в ярости, потому что считал, что девушка уже давно должна была вернуться. Но что-то объяснить ему не представлялось возможным, поскольку связь в этих местах была ни к черту. Мила продолжила свое занятие. Вот уже минут пятнадцать она пересматривалась содержимое шкафов и комода в усадьбе «Розель». Вся перепачкалась в пыли, в горле першило от нее же, но того, что искала, девушка так и не нашла. А искала она фотографии, старые счета, письма, открытки, любые документы… Однако, ничего! Мила разочарованно вздохнула. Нужно было идти. Снаружи ждал Максим.

Когда она вернулась, то узнала, что в доме гости. Соседка Анна, навестившая ее в день приезда, пила чай в гостиной и беседовала с Айварсом Эженовичем. Кроме того, в проеме двери журналистка увидела неожиданную, учитывая теперешнюю ситуацию, картину: Элина, Виктор и Ивар играли в карты.

— Это же элементарный флориш[1], - услышала она голос Виктора. — Его должен уметь делать каждый уважающий себя картежник. Смотри.

Послышался приятный шелест — Юрьянс-младший небрежным движением одной руки мгновенно раскрыл веер из карт.

— Ух ты, — воскликнул Ивар. — Научишь?

Именно в этот момент и вошла Мила. Взгляды присутствующих обратились на нее. Все поздоровались вполне дружелюбно. Кроме Элины.

— О, явилась мадам Сплетница, — едко изрекла та, окинув взглядом Милу. — Расскажите нам, что вы еще видели, а то давно что-то не было в этом доме скандалов и ссор.