Ушаков и Нельсон: два адмирала в эпоху наполеоновских войн

Сохранилось письмо Нельсона с рассуждениями о том, казнить ли матросов, приговорённых к повешению за участие в бунте на корабле, именно в воскресенье или дождаться понедельника (запрещалось казнить после захода солнца или в воскресенье): «…если мне будет позволено высказать свое мнение, то я целиком и полностью одобряю столь быстрое приведение приговора в исполнение, хотя оно пришлось на воскресенье… Надеюсь, это положит конец всем беспорядкам на нашей эскадре… Будь это даже Рождество, не то что воскресенье, я все равно казнил бы их», – заключал Нельсон.

Конечно, Нельсон был храбрым военачальником, преданным родине патриотом. Адмирал, потерявший в боях руку, глаз и, наконец, в завершающий момент своей последней битвы не прятавший своего искалеченного тела от неприятельского огня, – такой герой прославлялся в английской литературе на все лады. Но если сравнивать моральные качества Ушакова и Нельсона, то становится очевидным, что последнему было совершенно незнакомо великодушие к поверженному врагу, рыцарское отношение к противнику, уважение к ценности человеческой жизни, которые так ярко проявлялись в Ушакове. В нравственном отношении русский флотоводец был неизмеримо выше английского адмирала. В тот период, о котором идет речь, Нельсон показал себя в самом деле бессердечным человеком. Объяснять чудовищные злодеяния, без малейшего протеста допущенные Нельсоном в Неаполе и других местах, чрезвычайно трудно.

Ушаков никогда не отличался непримиримой революционностью и жестокостью, но он посылал своих моряков и солдат изгонять французов из Неаполитанского королевства и боролся только с вооруженным врагом. Он не позволял бросать в огонь, жарить на кострах, пытать мужчин и женщин за то, что они считались республиканцами. Солдаты Ушакова спасали несчастных людей, которых монархические банды королевы Каролины и кардинала Фабрицио Руффо, при покровительстве адмирала Нельсона, гнали как диких зверей и предавали неслыханным истязаниям. «Да здравствует адмирал Нельсон!» – восторженно кричали «защитники трона и алтаря». Для жертв озверевших молодчиков было счастьем вовремя укрыться под защиту русских моряков из ушаковской эскадры.

Напомним события тех дней. Летом 1799 года корабли эскадры Ушакова подошли к побережью Южной Италии и высадкой десанта на территории Неаполитанского королевства поддержали действия Суворова и союзников в Италии. Десантом командовали капитаны 2-го ранга Г. Г. Белли и А. А. Сорокин. Русский отряд насчитывал 511 человек, имел на вооружении шесть пушек. Уже 24 июня прикомандированный к отряду Белли неаполитанский министр Мишеру сообщал Ушакову: «Я написал вашему превосходительству несколько писем, чтобы уведомить вас о наших успехах. Они были чудесными и быстрыми до такой степени, что в промежуток 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государю две трети (неаполитанского) королевства».

В конце июня русский отряд и отряды Руффо подошли к Неаполю. По предложению русского командира, кардинал Руффо заключил перемирие с французами и республиканцами, укрепившимися в крепости и двух замках города. Конечно, дело было не в гуманности Руффо, которая вовсе не была ему присуща, а в том, что все опасались появления у Неаполя французского флота в помощь осаждённым. Защитникам замков предоставлялась возможность сесть на суда, которые отвезли бы их во Францию. На республиканцев, оставшихся в Неаполе, распространялась амнистия.

Республиканцы не доверяли кардиналу Руффо, известному расправами над теми, кто выступал против королевской власти. Они потребовали, чтобы условия капитуляции скрепил своей подписью английский капитан Фут.

Перемирие вступило в силу, когда его подписали кардинал Неаполя Руффо и английский капитан Фут, представлявший здесь адмирала Нельсона. Военные действия прекратились, был произведен обмен пленниками. На замках и на английском фрегате «Сихорс», где находился капитан Фут, развевались флаги перемирия.

В это время в Неаполь рвался Нельсон, вернувшийся из Палермо. Узнав о перемирии, вице-адмирал пришел в неописуемое бешенство. Он этого не потерпит и немедленно ликвидирует соглашение. Естественно, Нельсон мог по своему усмотрению наказать капитана Фута, но аннулировать перемирие он не имел права. Однако у контр-адмирала была сила – флот. Он использовал ее со злобной мстительностью, которая вот уже почти два столетия всеми с негодованием осуждается.