Ускользающая темнота

– Володенька, что же это такое? Я ничего не понимаю. – Наталья Владимировна смотрела в окно отрешенным взглядом. Они сидели вдвоем на заднем сиденье автомобиля, и муж обнимал ее за плечо.

– Наташенька, а я? Расскажи мне, что все-таки произошло?

Та немного помялась:

– Не знаю с чего начать. – Весь ее вид говорил о том, что она смущена. – Ладно, скажу как есть. Я подумала, что последнее время мы с тобой стали очень мало видеться, что ты очень много работаешь. Иногда даже мелькали мысли, что ты себе кого-то нашел. – Она кокетливо взглянула на доктора, и тот не смог, хоть и старался, сдержать довольную улыбку. – Я подумала, что нам нужно как-то, ну не знаю, оживить, что ли, наши отношения. Ой, Володь, ну мне немного стыдно об этом говорить.

– Ты вспомни, что ты вытворяешь, когда мы остаемся в спальне вдвоем, и подумай, за что тебе сейчас может быть стыдно.

– В спальне я себя не контролирую. – Обманщица стыдливо опустила глаза. Доктор притянул ее к себе и попытался поцеловать, но она увернулась. На самом деле ей было противно, и Наташа сказала: – Дорогой, сейчас приедем и тогда-а-а-а. Но не тут! – она кивнула в сторону водителя. – И вообще, мне надо закончить.

– Извини, дорогая. Я слушаю.

– Ну вот, обновить, значит, отношения. Я подумала, как это лучше сделать? И придумала. Решила – передам с Полиной записку для тебя. А кому еще можно доверить такое интимное дело? И потом, няня наверняка подумала, что мы ее отвергли, выгнали. Ей не понять, что мы это сделали ради нее. Я решила заодно, доверив ей такое дело, показать, что все обстоит иначе, нежели кажется. Ну вот, передала записку, что во вторник жду тебя в своей квартире. Для романтики, чтобы сменить обстановку. Помнишь, как раньше, когда мы скрывались ото всех. Приехала, а тебя все нет и нет. Приехала опять. Ты опять не идешь. Думала – занят, будешь в другой раз или Полина забыла письмо передать. Решила – сейчас поеду сюда в последний раз, а потом спрошу у нее или у тебя. Ты-то вообще виду не подавал. И так горько мне стало. Разревелась, не выдержала. И тут вы – все вместе. Подожди, а чего вы приехали? Я же тебя одного звала.

* * *

Зою привезли домой. Она зашла к себе и села на кровать:

– Мамочка, почему ты не приходишь ко мне? Неужели ты не видишь, что происходит? Помоги своей Зое, пожалуйста. Ей не справиться одной. – Девочка открыла сундук. – Видишь, мамочка, эта тварь изуродовала всю нашу жизнь. Помоги мне уничтожить ее. Я не смогу жить, пока есть она. Я не могу больше даже делать кукол. Она отняла у меня все. – Внезапно закружилась голова. Она прикрыла сундук и легла на кровать, обняв фарфоровую куклу в платье в алых розах.

* * *

Сон № 4

Когда Зоя открыла глаза, за окном было уже совсем темно, кто-то легонько тряс ее за плечо.

– Пойдем. Уже пора. Все готово.

Спросонья она не сразу поняла, что ее зовет мать, и разобрала это только, когда присела на кровати и протерла кулачками глаза. Мать выделялась из темноты бледным осунувшимся лицом. Она медленно, шаг за шагом, отходила к двери спиной и звала дочь за собой.

Зоя поднялась, ступила на холодный пол. Вышла из комнаты. Кругом холод, пробирающий до желудка. «Прикройся». Мать дала ей свою шаль, и девочка укуталась в нее. Прошли по темному коридору до ванной. Снизу пробивалась полоска света. Приоткрылась дверь. Вода льется через край. Стучит о кафельный пол. В ванне лежит мачеха. Ее голова закинута на бортик, черные волосы намокли и прилипли к лицу. И белые коленки склонились набок и торчат из-под воды, как два лысых маленьких черепа. На зеркале выведено помадой: «Не могу больше жить с тобой, урод».

– Это она про нашего папу? – только и смогла выдавить Зоя. И, не дождавшись ответа, уже послушно шла дальше, приглашенная в гостиную.

В гостиной царил полумрак. Безупречный порядок нарушали только валяющаяся рядом с распахнутым окном штора и таз с водой на подоконнике. Мать ласково улыбается, зовет Зою подойти поближе, и она подходит. Перегибается через подоконник, почувствовав кожей мокрое, хочет отстраниться, но происходящее внизу заставляет ее забыть о намокшей одежде. Со двора ветер доносит голоса людей.

– И что ей вздумалось на ночь глядя окна мыть? Молодая какая?! Красавица. Так это доктора нашего жена, Владимира Михайловича.

К ним присоединился звук сирены, и в арку въехала «Скорая», за ней милиция. Мачеха в странной позе валялись на асфальте. С тряпкой в руке. Сверху из-за наступившей вечерней темноты не было видно крови, натекшей из-под ее головы.

– Пойдем, сами разберутся, – цепкая рука стянула девочку с подоконника и потащила к спальне. Зоя упиралась, она не желала больше ничего видеть. – Нет, ты пойдешь. Сама хотела. Это последнее. – И Зоя, почувствовав толчок в спину, влетела в комнату.

Халат в драконах весь пропитан кровью. Мачеха лежит лицом вниз. Рядом сидит Степан с ножом в руке и рыдает. Зоя хотела выскочить, но никто не повернулся в ее сторону. – Тебя никто не видит. И ты никого не видишь. Тебе надо только выбрать, и все произойдет само собой.

– Что выбрать?

– Выбрать ее смерть из предложенных вариантов.