Ускользающая темнота

Все было хорошо. Все было замечательно у этих добрых, милых, веселых людей. «О, боже, что я делаю? – думала Катя, наблюдая за ними. – Я обманываю их всех. А главное, Стаса. Нет, я не обманываю, я полюблю его, обязательно», – в который раз повторяла она себе.

Стас разговаривал с ребятами. Почувствовав, что Катя смотрит на него, улыбнулся, махнул головой, мол, «чего?». Катя, уже теперь жена, помотала в ответ «ничего», мол, «просто так». Он улыбнулся еще раз и продолжил разговор с друзьями. «Успокоился... Раньше бы побежал ко мне по первому взгляду. Ну, будь спокоен. Я постараюсь, чтобы ты был счастлив».

* * *

Сергея на свадьбе не было. Он давно уже ушел из их жизни. По очень плохой причине. Катя заставляла себя об этом не вспоминать. Но если тебе говорят не думать о красной черепахе, о чем ты подумаешь в первую очередь? Мало того, Катя считала себя виноватой в этой истории. Как она страдала тогда, на том Гришином дне рождения, где были счастливые Лада и Сергей. Как она старалась не думать о том, что ее ребенка больше нет и виноват в этом он. Отгоняла от себя все нехорошие, недобрые мысли. Но красная черепаха возвращалась снова и снова. И коротким корявым пальцем с длинным ногтем и морщинистой чешуйчатой кожей выводила Катины раздумья: «Как несправедливо. Боже, как несправедливо. Господи, ну сделай же что-нибудь. Почему я должна страдать, а им так хорошо? Господи, ну пожалуйста». Что сделать, она и сама не знала. Или знала, но это даже черепахе не удалось извлечь на поверхность. Одна половина Кати пыталась бороться за нравственность и смирение; вторая хотела восстановить справедливость.

Катя могла поклясться, что она не желала зла ребенку.

Когда они со Стасом собрались уходить, Сергей выразил желание проветрить Ладу и предложил выйти вместе. И они пошли. Вниз, по лестнице, на улицу. Кто-то разлил на ступеньках вино, а сверху неслись мальчишки. Они смеялись, что-то кричали друг другу. Из какой-то квартиры орала бабка: «Вот я вам устрою, паршивцы!» Наверное, хулиганили, звонили в двери и убегали, как всегда убегают нашкодившие мальчишки. Они собрались отойти, но Лада была неповоротливой. Сергей попытался отдернуть ее, но парень все-таки сильно задел Ладу, и она, поскользнувшись на красноватой луже, упала на лестницу, и еще немного съехала вниз по каменным ступенькам. И глаза ее (Катя видела их, потому что шла впереди и обернулась на мальчишку, который пробегая крикнул: «Извините!») были полны животного страха, и руки инстинктивно обхватили живот. Но руки не помогли. Слишком сильный был удар. Стас ринулся за пацаном, но понял, что смысла нет в этом никакого. Надо спасать Ладу. Он рванул наверх к Грише вызвать «Скорую». А Сергей только обнимал ее и повторял: «Ладочка, не волнуйся, моя хорошая. Все будет отлично. Сейчас приедет врач. Все будет хорошо...» А Лада полулежала, беззвучно плакала, слезы катились ручейками по ее щекам, размывая тушь. И уже вся ее юбка и ноги были в крови, и она повторяла два слова: «Мой ребенок. Мой ребенок».

Катя, вжавшаяся в стенку, твердила про себя как заклинание: «Господи, прости, это не я. Я не хотела. Господи, прости, это не я...» Потом ее увел Стас. Было несколько дней шока. И все забылось, как это обычно бывает, когда случается не с тобой. А помнят все только те люди, с которыми это произошло. И будут помнить всегда. Катя о своем не забыла, и Лада тоже не забудет. Но шок прошел. Она узнала от Стаса, что Ладу выписали из больницы и они поедут к родителям Сергея на море.

– А почему мы не ходили ее навещать?

– Она никого не хотела видеть. Сергея тоже.

– А свадьба у них была?

– Не знаю, Катюш. Не спрашивал. Может, расписались, и все.

Такой состоялся между ними разговор. Сергея они больше не видели.

* * *

Она не находила себе места, думая, что виновата в том, что произошло с Ладой. А потом, в начале лета, Стас сказал Кате, что Сергей получил диплом и завтра они с Ладой уезжают в Германию. Визы уже получены, они хотят начать какой-то бизнес и сидят на чемоданах.

Все! Это все! Отчаянью Кати не было предела. Она потеряла его навсегда.

Прошло время. Катя закончила институт. Ушла с работы. Ей не хотелось ничего делать. Она занималась домом и ездила помогать в больницу – это было единственное, что давало ей успокоение и переключало мысли в другое русло. Отношения со Стасом у нее были очень хорошие, но время не лечило, она лишь перестала ждать, перестала надеяться, успокоилась, и любовь к Сергею жила внутри маленьким неугасающим угольком.

С помощью отца Стас разменял родительскую большую квартиру, и они переехали из своих съемных. И все считали их чудесной парой.

А потом наступило то самое утро, и голос в трубке спросил:

– Привет, Катюш, узнала?

Как она могла его не узнать?

«Надо все-таки сказать Стасу, что мы встречались. А то позвонит Сергей, позовет снова куда-нибудь, все выяснится, и муж обидится. Боже, ну зачем ты появился? Ну кто тебя просил?» Ответ пришел изнутри – ты сама просила. Все эти годы. И, услышав это, Катя по-настоящему испугалась. Время ничего не вылечило.

Родственник