Ускользающая темнота

Другая коробка с руками и ступнями. Побольше, поменьше, потоньше, погрубее. Гипс, проволока, места для креплений...

Тела... Без рук, без ног...

Дальше... Волосы, глаза, краски, кисти, нитки, иголки, клей, ресницы, иглы...

– Где он все это брал? Привез Клаус? Купил в театре кукол? Сделал сам?

Куски ткани, мягкие, жесткие, золотые, прозрачные, шерстяные. Иглы.

– Иглы в сердце. Иглы в душе. Но я не буду плакать. Не буду вас расстраивать, дорогие мои родители. Как же так, мой милый, добрый, любимый папочка?! Ты ушел на работу, а потом умер. И я даже не успела сказать, что люблю тебя и прощаю. И больше я тебя не увижу. А может быть, ты тоже станешь приходить ко мне? Если я тебя сделаю, ты будешь приходить ко мне?

Это слишком велико, это нет, тоже нет. Подходит. Так. Глаза, какой цвет? Нет, не то, вот. Ресницы – пушистые, короткие, белесые. Как у меня. Рассуждая вслух, Зоя всмотрелась в стоящее на столе зеркало.

– Боже, ну что это за головы. Сходства, конечно, не будет. Залысина, как делать залысину?

Постепенно она вошла в состояние отрешенности и, забыв обо всем, механически совершала действия, создавая новую куклу. К утру, когда луч света нашел в плотных тяжелых шторах маленькую щель и заглянул в нее, он увидел девочку, которая спала, сидя на стуле и положив голову на руки. Рядом на столе стояла голова немолодого уже мужчины, с мягким взглядом орехового цвета глаз, с небольшой залысиной, тусклыми волосами, похожими на девочкины, и легким румянцем на щеках.

* * *

Алексей Дмитриевич открыл глаза. Было тихо. Он подошел к дверям комнаты племянницы. Тихонько постучал. Ни звука. Приоткрыл дверь. Кровать была пуста. Он нашел спящую Зою в мастерской. Сразу увидел сделанную за ночь работу и удивился, даже мурашки пробежали по спине. Володя... Девочка очень одаренная. Надо придумать что-нибудь, чтобы талант не пропал даром.Нежно потряс Зою за плечо, разбудил.

– Иди поспи, ребенок.

Ничего не соображающая Зоя встала и ушла к себе в комнату, где упала на кровать и долго спала.

Алексей занял ее место. Сегодня вечером ему нужно уезжать. Как сделать так, чтобы в его отсутствие Зою никто не трогал и не обижал? Во-первых, зайти в школу, поговорить с учителями. Что-то сказать Наталье, но чтобы это не выглядело подозрительным. Видишь, брат, какая девочка у тебя? А ты ее оставил. Но не ты виноват, я верю. И обещаю, что не дам Зою в обиду. Пока он разговаривал с вылепленной головой своего брата, квартира начала потихоньку просыпаться. Хлопнула дверь в туалет. Вода застучала о чугунную ванну. Негромко то тут, то там поскрипывал старый паркет. Он тихонько закрыл дверь, ключ положил рядом со спящей Зоей на сундук. Она приоткрыла глаза и улыбнулась.

– Видел, видел твое произведение. Просто великолепно. Ты что, сама так научилась?»

– Папа немного успел показать.

– Я сейчас уезжаю. Машина внизу ждет. Ну, ну, не расстраивайся, скоро вернусь. Заеду в школу, обо всем договорюсь. И вот, на тебе на карманные расходы.

– Ой, что вы, спасибо, не надо. – Зое первый раз давали свои деньги. Она вскочила с кровати.

– Бери, я настаиваю. Купишь себе чего-нибудь. Кстати, у меня есть знакомые, можно обратиться в кукольный театр, если чего нужно. Приеду – встретимся, поговорим. – Он улыбнулся, положил деньги рядом с ключом и крепко обнял ее. – И навестим папу. А сейчас поспи... дочка.

И пошел справиться о завтраке.

* * *

Вскоре все собрались за столом. Наташа сидела в своем шикарном восточном халате и вовсю флиртовала с Алексеем. О смерти Володи никто и не вспоминал. «Хоть бы проявили осторожность, притворились, что ли. Пожалуй, подыграю им. Сделаю вид, что и меня это заботит не сильно», – подумал он.

– Ну что, девушки. Я сегодня вечером уезжаю. Чтобы вернуться через пару недель насовсем. Буду жить у вас. Надеюсь, не потесню. Да и вам нужен защитник и добытчик. Вас хоть и четверо, а думаю, на хлеб заработать все равно трудно. Вы не против?

– Что вы, Алексей Дмитриевич, мы очень даже за.

Катя промолчала.

– Ну что ж, это уже неплохо. Думаю, мы притремся.

– Без сомнений, притремся, – весело отвечала Наташа.

– Ну, поскольку я теперь ваша защита и опора, имею право и управлять некоторыми делами, до коих у вас по неопытности руки не доходят. На сегодня это Зоя. У девочки большая потеря.

Наталья делано вздохнула и с трагическим выражением лица покачала головой:

– Бедная девочка!