Ускользающая темнота

Она заставила себя долго гулять с Джонни. И специально не взяла на прогулку мобильный. Потом еще раз набрала Стасу. Тот до сих пор находился на встрече. И вот, наконец, эти блестящие черные цифры одна за другой перебрались на дисплей телефонной трубки.

* * *

– Ты можешь мне объяснить, что это?

Катя только что вошла в квартиру. Было достаточно поздно, Стас уже пришел с работы. Он встречал ее в коридоре и протягивал ей обрывок какого-то странного листка. Текст на нем был вырезан и составлен из букв старой пожелтевшей газеты. «Ты знаешь где была сегодня твоя жена?» Неровные куски газетной бумаги залезали друг на друга, и слова скакали перед глазами.

– Я не понимаю. Где ты это взял?

– В почтовом ящике. И уже не первый раз.

Стас залез в свой портфель и достал оттуда несколько похожих записок.

– Вот. Бережно храню.

Катя дрожащими руками взяла бумажки. Текст везде был одинаковый, только буквы плясали по-разному.

– Катя, у тебя кто-то есть?

На мгновение ей показалось, что она попала на съемки какого-то дешевого сериала. Только это была жизнь. Ей захотелось сказать, нет, даже закричать: «Да, у меня кто-то есть! И ты его знаешь!» Ей уже давно хотелось сказать Стасу, что она встречается с его бывшим другом, но стоило заговорить об этом с Сергеем, как тот начинал злиться и отговаривать ее, напирая на то, что Катя бессердечная, зачем так расстраивать мужа.

Честно говоря, после его признания и их первых встреч Катя думала, что они будут вместе. Но прошло несколько месяцев, а их отношения продолжали ограничиваться двухчасовыми встречами на квартире у Сергея. Она уже не была подчинена себе. Звонил Сергей, предлагал увидеться через час, и она неслась, бросая все свои дела.

Кате совсем не так представлялось общение двух любящих людей. Но, когда она пыталась обсуждать это, Сергей оправдывал все своей «безумной занятостью»:

– Катюш, если уж я придумал замутить это дело ради тебя, между прочим, надо все устроить так, чтобы потом можно было просто контролировать процесс. Тогда и время появится на личную жизнь. Не забывай, я все делаю для нас. Подожди немножко, все устроится.

И Катя ждала.

И больше всего ей хотелось обо всем рассказать Стасу. Она совершенно не любила его теперь. Все чувства, которые возникли за эти годы, растворились. Осталось только чувство вины – Стас так много для нее сделал, а она его обманывает. Мало того, в душе поселилось постоянное раздражение, ей казалось, что Стас мешает ее счастью с Сергеем.

Несколько раз Сергей звонил Кате во время занятий английским, и ей пришлось даже воспользоваться услугами своей преподавательницы. Поначалу она пыталась шифроваться. «Подруга заболела, срочно в институт вызывают (хотя какой там институт)». Та кивала, загадочно улыбалась и говорила: «Катенька, не оправдывайтесь, езжайте, я все понимаю». Потом, когда Катя привыкла к тому, что англичанка и так обо всем догадывается, она вообще стала просить ее сказать, если муж позвонит, что она была у нее на уроке, и даже оставляла ей деньги. Та не возражала.

* * *

Катя усилием воли сделала каменное лицо.

– Я не знаю, что это за бред. А обиднее всего, что ты в это все веришь и еще собираешь эти бумажки. Я могу хотя бы снять обувь?

Стас кинул записки на стул и ушел в комнату. Катя чуть не расплакалась.

Кто мог написать эту гадость? Какой-то бред. Бред, бред... Что же делать вообще и со Стасом в частности? Он лег спать в комнате, а Катя на кухне. Они не разговаривали друг с другом второй раз за несколько лет жизни. И второй раз за прошедший месяц.

Старый Кукольник

Москва. 1950 год

Старик сидел в старом кресле с высокой спинкой. Темно-бордовый бархат стерся от времени. Его мастерская была не похожа на остальные помещения в театре. В других комнатах, расположенных по бокам длинного коридора, сиял яркий свет и сидело по несколько человек. Стояли одинаковые столы и верстаки. А в комнате Старика царил полумрак. Он работал при свете свечей. Был и художником, и скульптором, сам шил наряды и создавал механизмы. Его творения становились живыми, и никто не знал секретов гениального мастерства.