Успенский мост

– Потому что твоего приятеля-химика поручили дотошному следователю. – Аня села на скамейку и судя, по голосу, снова зевала. – Есть там такая – Батенко. Она ничего не упустит.

– Я же ни при чём.

– При твоей биографии лучше лишний раз внимания не привлекать. Поработаешь пока здесь, потом вернёшься.

– Что это за место? – Лика силилась рассмотреть хоть какие-нибудь таблички, но пустой коридор санатория полностью утонул во тьме. Противоположного конца совсем не было видно, так что казалось, узкий мягкий ковёр на полу уходил в никуда.

Смартфоном Лика подсветила фотографии на стенде. Белые стены, вроде монастыря. Внизу фото что-то написано по-старославянски. Потом групповая фотография с рядами людей в белых халатах. Палаты, лаборатории. Ещё фото измождённых людей анфас и в профиль. Внизу каждой фотографии – цифры и фамилии, которые трудно прочитать. Пейзаж с тёмной речкой и каменным арочным мостом.

– Это санаторий для рабочих с химпроизводств Добромыслова. А, ну да, я уже говорила. – Аня снова зевнула. – Что ещё? Чернореченский совхоз раньше был. Ну, элитный посёлок здесь недалеко. Говорят, ещё охотничьи угодья есть. Интересно, на кого они там охотятся. Я думала, вся живность здесь давно вымерла, как рыба в реке.

– А что за река?

– Речка Чёрная, от неё и название села. И всей местности… – Аня говорила всё тише, вероятно, засыпая на ходу.

– Какого села? – спросила Лика после небольшой паузы, чтобы заполнить тишину коридора, давящую на барабанные перепонки.

Действительно, на одном из фото – сельская улица с пряничными домиками.

– Что? – Аня вскинулась и причмокнула. – Села? Ну, было здесь село. Давно. На речке Чёрной. Черноречье. Рыба, судоверфь, всё такое. Сосны рядом. – Глухой зевок. – Корабельные. Ещё курорт был когда-то. Дачи сдавали, разные богатеи со всей страны сюда приезжали. Интеллигенция опять же. Потом… что потом? А, потом заводы стали строить, село поначалу разбогатело, но когда химию сюда стали свозить… В общем, со временем село вообще снесли, потому что оно оказалось в санитарной зоне заводов. Людей переселили в Добромыслов. Вот. Речку, разумеется, местные предприятия отравили сбросами отходов, рыба передохла. Но село было чуть подальше, а прямо здесь – Успенская пустынь, монастырь. Потом в нём психиатрическую лечебницу устроили, а ещё позже перестроили в санаторий.

– А элитный посёлок?

– Понимаешь, после Перестройки заводы начали разоряться, вроде как и химии стало поменьше. Вот какие-то ушлые застройщики и понаставили здесь коттеджей. Как раз на месте бывшего села. Ещё и впаривали всё это как жильё в экологически чистом месте. – Аня рассмеялась, эхо разнесло её голос обрывками, отскакивающими от стен. – В общем, здесь в нескольких километрах так называемое «Черноречье Люкс».

– А санаторий? – Лика топталась на пятачке света около двери отдела кадров. Хотелось пройтись по коридору, но чернота, где терялся противоположный его конец, вызывала мелкую дрожь внутри.

– Что – санаторий? Их раньше полно было. Потом вся эта профилактика стала нерентабельной. Странно, что «Черноречье» не закрыли. Да, хотела спросить, а что вы вообще там делали?

– Где? – не поняла Лика.

– На митинге. Чего вас туда понесло?

– Ну… – Ответа на этот вопрос Лика не смогла быстро придумать.

– Понятно, – кивнула Аня. – Ты просто пошла туда, куда тебе сказали.

– Знаешь, что…

– Да уж знаю, – довольно резко перебила старшая сестра. – Ты хоть уверена в этих твоих так называемых друзьях?

Ответить Лика не успела, потому что в этот момент свет в кабинете погас, дверь открылась, и пока строгая накрахмаленная дама запирала замок (и как ей это так ловко удавалось в сплошной тьме?), Пульхерия Панкратовна сжала Лике руку.

– В общем, слушай внимательно, – прошипела она прямо в ухо дочке. – Тебя оформили помощником сестры-хозяйки. Проще говоря, липовая должность с минимумом обязанностей. Так что сиди тихо и не высовывайся. Со своими чокнутыми дружками даже не думай связываться.

– Ясно. – Лика рывком вывернула руку из хватки.

– Выход найдёте? – прозвучало из темноты светлое пятно белого костюма.

– Да, найдём, – бодро, насколько могла, сказала Аня. Похлопав Лику по плечу, она, подсвечивая путь смартфоном, пошла к выходу, подхватив маму под руку. Их шаги затихли где-то внизу.

– Идём за мной, – позвала женщина и в полной тьме двинулась вниз по лестнице, Лика ковыляла следом, постоянно спотыкаясь и цепляясь за перила. – Я старшая сестра-хозяйка, меня зовут Раиса Агафоновна. Весь персонал, все мы, без исключения, живём здесь же, на четвёртом этаже. На пятом у нас административный блок, кабинет главврача, на третьем – процедурные кабинеты, тренажёрный зал, библиотека. На втором – палаты, то бишь комнаты гостей. Завтра посмотришь. Утром вставай пораньше, поможешь Илье на кухне.

Лика уже еле переставляла ноги, так что выяснять, кто такой Илья и чем ему надо помогать, сил не осталось.