Успенский мост

Лика, сжав губы и стараясь не вдыхать старушечий запах, к которому так и не привыкла, тащила за бабкой по лестнице её сумку на колёсиках. Благо, без тонны гостинцев та стала лёгкой.

Проводив визитёршу к её такой же громогласной подружке, каждые выходные развлекавшей соседей советскими песнями и частушками, Лика стала разгребать мелкие поручения старшей медсестры. Которую пару раз чуть не назвала Раисой.

Зайдя в туалет помыть руки после выноса утки, Лика посмотрелась в зеркало. Она, действительно, пару дней назад постриглась (о да, волосы наконец-то выросли открыв рыжие корни, которым Лика никогда ещё так не радовалась). Раньше ей даже нравилось, когда её принимали за парня, теперь такие моменты стали раздражать. Может, стоит отрастить волосы и чуть набрать вес?

Бабки между тем развлекались беседой так, что слышал их весь этаж.

– Я тебе объясняю, – голосила визитёрша так, что стёкла едва не дрожали. Увы, её подруга оказалась ещё более глухой. – Эти девки на машине в озеро заехали.

– Пьяные, что ль? – спросила вторая бабуля так, что, вероятно, услышали обитатели все четырёх этажей.

– А то! Три промилле у каждой. Так вот, одна-то сразу утопла, а другую к нам доставили.

– А, чего?

Ещё пара таких шумовых атак, и Лика начнёт молиться.

– Так у неё на заднице следы. Говорит, её за задницу укусила огромная рыба.

– Да не может быть!

Лучше бы этой бабушке не восклицать. Стёкла заведению ещё понадобятся.

– Ну так. Сначала думали, пьяный бред, потом посмотрели – действительно, на ягодицах следы от большущих зубов. Две такие длинные дуги. Вроде как из узких проколов, да каких глубоких – сантиметров в семь! Зашивать пришлось каждый по отдельности.

– Ишь ты!

Лика прислонилась к стене и помассировала виски. Кажется, она становится похожей на свою маму. Не оглохнуть бы.

– Так это, говорят, из Чернореченской промзоны чудище. Они, вишь, яды-то в речку сливают, там всякие мутанты и появляются.

Лика выбежала из туалета и, отмахиваясь от встречных людей, быстро спустилась вниз. Во дворе упёрла руки в колени и попыталась спокойно отдышаться, хотя расслабиться и восстановить ровный ритм оказалось не так-то просто. В воспоминаниях снова возникли красные глаза, огромный хвост и словно металлическая чешуя здоровенной рыбины, что Лика видела у Успенского моста. И расплодил этих монстров явно тот самый химик. Ну, не он один. Но без него явно не обошлось.

– Ты чего, девушка?

Подняв голову, Лика увидела ту самую громогласную посетительницу в малиновом берете. Это в мае-то. Бабуля одевалась явно не по сезону.

– А ты об других меньше рассуждай, за собой следи, – поучительно прогромыхала бабка. – Про овечек слышала?

– Про каких ещё овечек? – процедила Лика, не в силах разогнуться.

– А которые каждая за свой хвостик подвешены будут. – Бабка отставила свою сумку на колёсиках, потёрла руки и положила ладонь Лике на спину.

По телу разлилась тёплая волна, мышцы расслабились, и Лика наконец распрямилась. В грудь сам собой большими глотками стал закачиваться воздух.

– Вот и полегчало, – довольно проговорила бабка. Только голос у неё теперь звучал не как у глухой старухи, а как-то мягко, спокойно. Уверенно. Как у одного знакомого, о котором Лика старалась не вспоминать. – Ты пока не надрывайся. Будет ещё время.

– Что за время? – спросила Лика, закрыв глаза, чтобы голова от глубокого дыхания сильно не кружилась.

Но бабка не ответила. Открыв глаза, Лика обнаружила, что стоит у дверей дома престарелых в полном одиночестве.

13.

После летних экзаменов за примерное поведение мама разрешила Лике поехать к тёте Маше в Добромыслов. Похолодало, и лето стало похоже на осень – постоянно лили дожди, а температура не дотягивала даже до плюс десяти.

Антидепрессанты врач отменил, ночные кошмары не появлялись, однако Лика всё равно знала, что коробка с воспоминаниями о «Черноречье» никуда не делась. И даже не потерялась в захламлённой кладовой памяти. Лежит себе спокойненько где-то поблизости, терпеливо ждёт, пока Лика случайно заденет её локтем, чтобы все запрятанные там кошмары вывалились разом. Хорошо, если Лика сможет потом выбраться из-под этой кучи, а не сгинет в жуткой пучине.

Однажды Лике попалась околонаучная статься какого-то новомодного психолога, который советовал не сажать внутренних монстров на цепь и не запирать их в подвале, чтобы в один далеко не прекрасный день они оттуда не вырвались и не сожрали всё, что встретят на пути. Вместо этого проводник по извилинам рекомендовал регулярно этих монстров подкармливать и заодно проверять надёжность замков, на которые они заперты, а также крепость решёток и цепей.

В словах мозгоправа определённо был смысл. Что толку делать вид, что воспоминаний нет, когда они есть? Если вовремя не открывать шлюзов, чаша переполнится, и вода хлынет через край.