Успеть изменить до рассвета

Впрочем, в тот момент, поздним вечером, машин было совсем мало. Иногда проносились синие лобастые троллейбусы, воспетые Окуджавой. Мне подумалось, что и он, сам поэт, может, где‑то сейчас как раз сидит и пишет про «синий троллейбус»[23]. И еще, что в принципе я могу его отыскать и даже с ним подружиться.

Да, физически он намного старше здешнего меня — воевал, но зато ментально я его ровесник, слегка за тридцать. И где‑то совсем неподалеку от того места, где мы идем, живет на Большом Каретном девятнадцатилетний студент Вовка Высоцкий. И вот с ним я точно могу сойтись — одного возраста. Ну, сойдусь, подумалось, и что? Скажу: Володька, пожалуйста, не пей? И к наркотикам не тянись — погибнешь? Послушает он меня? Эх, мне бы тут со своими проблемами разобраться, прежде чем в чужие лезть!

Лариса молчала, переваривала мои слова о нехватке мебели в СССР. Потом сказала:

— Где‑нибудь в Америке, наверное, можно сервант без проблем купить. Но счастья там от этого нет.

— Ничего, скоро и у нас в стране так будет.

— Что, можно будет мебель в любой момент купить?

— Нет, вообще все, как в Америке, станет. И даже хуже.

— А ты что‑то, — засмеялась она, — поразительно много знаешь о том, как будет.

— Правильно. Потому что я — человек из будущего.

— Да? — поддержала она мою (как ей казалось) игру. — И из какого же ты года?

— Из две тысячи семнадцатого.

— О, столетие революции! Ну и как там? Слетали на Юпитер? Или хотя бы на Марс?

— Боюсь тебя огорчить, но на оба вопроса ответ один, отрицательный.

— Тогда что у вас там есть хорошего, в будущем?

— Например, у каждого человека есть личный, свой телефон.

— В квартире? Ну, это пошло.

— Нет, личный. Все его носят с собой.

Она расхохоталась.

— Воображаю себе!

— Ты думаешь, мы с собой аппараты носим, а за каждым провод волочится? Нет, наши телефончики беспроводные. И маленькие. Величиной они с пачку сигарет и даже меньше. Мужчины таскают их в карманах, а девушки в сумочках. И ты в любой момент можешь взять и позвонить кому угодно. Хоть подружке в общежитие, хоть маме в Выборг.

— Толково! — одобрила она и подозрительно прищурилась: — А откуда ты знаешь, что я из Выборга?

— Я же говорю, что я из будущего.

— Ну а еще что там у вас, в будущем, имеется?

— Еще с помощью этого телефона можно отправлять эсэмэски, это такие короткие письма, и они в мгновение ока оказываются у адресата — хоть в Австралии, хоть на Огненной Земле.

— Мировая вещь! Ловко придумано. Обычная почта, наверно, совсем загибается?

— Скрипит пока.

— А еще?

— Все эти телефончики все время подключены к Интернету — это такая всемирная библиотека. И в ней вся‑вся информация, что есть на свете, имеется: и книги, и газеты. И ты можешь всегда задать ей любой вопрос — например, расписание поездов, или киносеансов, или в каком году умер Гоголь, или кто такой Владимир Высоцкий — и тебе в два счета машина отвечает.

— По телефону, что ли, отвечает?

— Нет, у каждого телефончика есть маленький экран, на котором высвечивается нужная тебе инфа — ну, то есть информация.

— Наверное, у вас там учиться легко? Тебе вопрос задали — а ты ответ с телефона списал.

— Да нет, на экзаменах телефончики отбирают… А еще с их помощью можно в непрерывном режиме (онлайн называется) общаться с друзьями и знакомыми, писать разные заметки, и все твои друзья их немедленно видят и могут прочитать, прокомментировать, вопрос задать. Соцсети называется. Например, ты сейчас идешь и на ходу пишешь: я посмотрела спектакль с юным Табаковым. А все читают и тебе в ответ: Супер! Зыкански! Круто! (В будущем так говорят, когда хорошо: круто!)

— О, если так у вас люди общаются, значит, вживую они между собой не контактируют?

— Это точно. Все в сетях. А еще по этим телефончикам можно прямо в троллейбусе или метро кино смотреть или футбол.

Если честно, Варя, я соскучился по своему смартфону и по тем возможностям, что он предоставляет, вот и расхвастался пред Ларисой.

— А еще что там у вас, кроме мини‑телефончиков, есть?

— Телевизоры у нас не сорок сантиметров диагональ, как у вас тут, — сказал я довольно вяло, — а до полутора метров. Все цветные и с высоким разрешением.

— Это как‑то скучно. Экстенсивный путь развития. Я могла бы поинтересней придумать. А еще?

— Зато через телик с помощью Интернета (ну, той всемирной библиотеки, о которой я говорил) можно любой фильм на выбор в любой момент посмотреть, любой концерт.

— Неплохо. А еще?

— Автомобили в Москве в личной собственности у каждого второго.

— Так у вас там, наверное, автомобильные заторы, как в Лондоне и Нью‑Йорке?

— Еще какие! У нас их пробки называют. Они даже хуже, чем в Нью‑Йорке. И за парковку — то есть за то, что машина будет стоять где‑нибудь здесь, на Садовом кольце, — плату берут.

— Ну, это ты ерунду какую‑то придумал, — сказала она убежденно. — А личные геликоптеры? Или самолеты?

— Этого нет.

— Довольно скучно вы там живете. И это все, чего добились за шестьдесят лет?

— Боюсь, что да.

— Ну а коммунизм вы построили? Деньги отменили?

— Не хочу тебя огорчать, но нет.

— Фу, как грустно.