Успокой меня

Не сразу поняв, о чем она, я кивнул. Элеонора отложила свои сборы, подошла ко мне на расстояние ладони и нерешительно коснулась узла галстука. Очень ловко она распустила его и перевязала заново. Взглянув в зеркало, висящее на стене, с удивлением разглядел образцово-показательный виндзорский узел.

– Ничего себе! Где научилась?

– Редактор газеты, где я работала, не умел, вот я иногда и помогала, – она внезапно осеклась и умолкла.

– Газеты? – переспросил я. – У тебя в биографии ничего не было сказано о газете.

– Не обращай внимания, – отмахнулась она, тут же возвращаясь обратно к сбору сумки. – Это было маленькое издательство в годы обучения в колледже. Ничего серьезного. Не сложилось у меня с журналистикой.

Она как-то натянуто рассмеялась, я же невольно насторожился. Было видно, что про газету Элли оговорилась совершенно случайно, другой вопрос, почему так поспешно свернула тему. Разве есть в этом что-то постыдное? Если только уточнение про редактора… Могли ли быть у них отношения? Элли ведь не уточнила возраст мужчины, зато рассказала про галстук.

А кому обычно женщины завязывают галстуки? Мужчинам, которые уходят от них утром. В этот момент я испытал необъяснимый приступ ревности к неизвестному и, скорее всего, давно забытому начальнику Элли. Просто всегда немного неприятно осознавать, что у женщины кто-то еще был до тебя.

– Поехали, – произнес я, мысленно ругая себя за недостойные мысли.

Да какая разница, кто был раньше. Сейчас же она здесь и у нас, пусть и медленно, но что-то складывается.

Через час мы доехали до места проведения будущей церемонии. И пускай сегодня была только репетиция, у меня зубы сводило от того размаха, с которым все организовала сестренка. Живописное место на берегу реки Арканзас: резной алтарь, увитый цветами, белоснежные ленты, десятки столиков, пока еще без скатертей и букетов, но я был уверен, к свадьбе здесь все украсят. Ральф, явно, не жалел денег на любые желания Марии. Когда мы прибыли, она как раз о громко беседовала с девушкой-организатором:

– Никаких роз, только белые лилии, – Мария была решительно в своих требованиях. – И никакого красного цвета. Ненавижу красный!

Девушка записывала все в блокнот и, судя по усталому виду, это был далеко не первый и не последний пункт бесконечных требований.

– Я хочу, чтобы наш с Ральфом день был идеальным, – подытожила сестра и, наконец, заприметила меня, стоящего метрах в десяти.

Ее жених тоже обернулся, с искренней улыбкой поспешил поприветствовать и пожать мою руку.

И как этого человека только угораздило связаться с моей сестрой. Меня так и подмывало рассказать ему правду, но один взгляд на Марию, поглаживающую еще не выросший живот, заставлял держать язык за зубами.

– Не хотите обнять племянницу? – раздался голос Элли за моей спиной. На Марию она смотрела с плохо прикрытой неприязнью, а вот Хлоя, будто что-то ощущая, потянула ручки к настоящей матери.

Даже мое сердце защемило от этого зрелища, Мария же отшатнулась от ребенка, словно от горящего факела:

– Я бы с радостью взяла ее на ручки. Но мой врач, запретил поднимать тяжести в связи с угрозой.

Ральф тяжело вздохнул и подтвердил:

– Да, доктор посоветовала быть осторожными. У Марии обнаружились кое-какие проблемы, но все будет хорошо если она будет придерживаться рекомендаций.

Ну, еще бы! Так и хотелось высказать, что проблемы абсолютно не удивительны в ее случае, но в этот момент пришел пастор и началась репетиция.

Совершенно неизвестная мне девушка играла подружку невесты. Своих настоящих подруг Мария видимо не позвала специально, мало ли что ляпнут о прошлом “милой невесты”. Шафер со стороны жениха был тоже не особенно многословен, но серьезное выражение лица сохранял от начала и до конца. Ральф светился не хуже рождественской гирлянды, а в минуты перерыва пару раз напоминал Марии, что их свадьба будет самой идеальной, а, главное, его родители, которые прилетят на церемонию, уже соскучились по их будущей невестке и приготовили в подарок что-то особенное...

На протяжении всего этого фарса я и Элли с Хлоей на коленках просидели за одним из столиков, хмуро глядя на счастливое выражение лица моей сестры.

– Не верю, что она может быть такой черствой, – нарушила молчание няня. – Так ведь не бывает.

– Вот, после репетиции и спрошу, – хмуро ответил я, считая минуты, когда закончиться этот фарс, особенно меня поразили клятвы молодоженов. Мария обещала любить Ральфа до скончания веков, я же опасался, что это самое “скончание” наступит в тот же момент, как у жениха закончатся деньги.

Все закончилось примерно через час. Ральф ушел провожать пастора, Элли возилась с Хлоей в отдалении, я же отвел сестру к своему пикапу серьезно поговорить:

– Садись! – почти приказал я. – Документы на Хлою в машине, я не стал нести их на церемонию, чтобы Ральф не задавал вопросов.

– Я не стану ничего подписывать, – тут же выдала сестра, скрестив на груди руки.

– Что, прости? – мне показалось, я ослышался. – Что ты задумала, Мария?