Уставшая от любви

Она, немного покряхтывая и держась за спину, поднялась, оказавшись в смешной детской пижаме в розовых слониках, включила свет, машинально задернув шторы на единственном узком окне, открыла ящик прикроватной тумбочки, достала кошелек.

– Вот, ваши десять тысяч рублей! – Она смотрела на меня теперь уже испуганно, как смотрят, вероятно, на людей, которые сходят с ума прямо на твоих глазах. Медленно, но верно.

– Какие еще десять тысяч? О чем ты?

– Вы же сами позвонили мне примерно около одиннадцати ночи, как раз четырнадцатого числа, и сказали, что у вас для меня есть работенка.

– Что, вот прямо так и сказала?

– Да!

– И что за работенка?

– Вы сказали, что к вам приехала какая-то родственница, из провинции, и что вы приготовили ей чемодан с вещами и продуктами, что поезд ее приходит на Павелецкий ночью и что было бы удобно, чтобы она прямо там в камере хранения и забрала этот чемодан. Там же, сказали вы, и ключи от квартиры, где она поживет какое-то время.

Я обернулась на дверь, за которой поджидал меня Вадим. Конечно, он все слышал. Интересно, поверил, что это правда, или нет? А может, он уже сбежал – от меня, сумасшедшей убийцы?

– В какой камере?

– В автоматической. Сказали, чтобы я положила в камеру номер «3234», назвали код, у меня даже записка сохранилась на всякий случай, и что заплатите мне за работу пять тысяч.

– За одну поездку на вокзал? – удивилась я. При всей своей состоятельности я никогда не была транжирой.

– Ну да. Я подумала, вы уж извините, что для вас это как бы не деньги, а для меня – целое состояние. И согласилась!

– И оставила рабочее место без присмотра?

– Я быстро, на метро туда и обратно! И потом, каждая консьержка имеет право сходить в туалет, к примеру, то есть ненадолго отлучиться. Словом, я рискнула. Но почему вы задаете мне такие вопросы, как будто бы первый раз слышите об этом?

– Да потому, что я тебе не звонила, Марина. И денег никаких не передавала.

– Но когда я вернулась с вокзала, под моим вязаньем лежала купюра в десять тысяч. Я подумала, что это чаевые, что ли, от вас. Словом, приняла как подарок и в душе поблагодарила вас.

– А кто тебе передал сам чемодан?

– Никто, вы мне сказали, что он стоит в уголке, в колясочной.

– Марина, ты что, голос мой не знаешь?

– Выходит дело, что не знаю. – В голосе ее уже звучали слезы. – А что случилось-то?

– Ладно, забудь. И никому ничего не рассказывай, хорошо? Мало того, что ты преступнику помогла, так еще и меня в это дело впутаешь.

Я поспешила выйти из кладовки, чуть не столкнувшись с Вадимом.

– Пойдем, она не должна тебя видеть. – Я поспешила наверх по лестнице. Вадим за мной.

Дома я отдышалась, все-таки шестой этаж, но решила, что пешком будет все равно быстрее: пока лифта дождешься, Марина может увидеть нас вместе с Вадимом. А мне бы этого не хотелось. Если ее станут допрашивать (а это нельзя было исключать), она припомнит этот мой визит, все расскажет о каком-то там чемодане, который я якобы попросила ее довезти на вокзал, да еще добавит от себя, что ночью я к ней вломилась с любовником. Как еще можно охарактеризовать мужчину, который имеет право находиться у меня, вдовы, поздно ночью?

– Похоже, ты влипла, вот что я тебе скажу, – сказал Вадим, едва мы заперлись дома. – Ты же не просила ее относить чемодан?

– Конечно, нет!

– Получается, что кто-то, выдавая себя за тебя, позвонил этой Марине для того, чтобы отправить ее на вокзал, то есть чтобы ее не было на рабочем месте. Понимаешь?

– Да как тут не понять-то? Думаешь, убийство было спланировано?

– Уверен. И труп действительно выбросили вниз. Вот смотри, убийца стреляет в Голта в вашей гостиной, так? Пах! Он падает, убийца прячет его в кладовке, чтобы он своим видом не пугал его…

– Думаешь, убийца был такой чувствительный?

– Эмоциональный. Я думаю, это была женщина. Мужик не стал бы прятать труп в гардеробную.

– Спрятал бы, если бы, к примеру, в дверь позвонили, постучали, – предположила я.

– Да, ты права. В любом случае убийца дверь никому не открыл. Он позвонил Марине и попросил ее отвезти чемодан на вокзал и даже назвал номер ячейки.

– Но это значит, что убийство действительно планировалось заранее! Нужно же было оставить чемодан в колясочной. Там есть такие коляски, которые стоят там вообще с зимы! Так что спрятать чемодан даже за месяц – и никто его не заметит! И ячейку в камере хранения тоже можно забронировать, положить туда… вернее, вообще ничего не класть, просто запереть, запомнив код, шифр.

Вадик, я боюсь, – захныкала я. – Кто-то чужой вошел в эту квартиру, не сломав замков, не нарушив сигнализации. И этот кто-то… он был здесь, планировал убить Сережу. Но это не могу быть я.

– Надо поехать на Павелецкий и проверить этот чемодан, – сказал Вадим. – А сейчас тебе пора спать. Все, хватит. Прими душ и ложись.

Будь со мной рядом Юра, он сказал бы то же самое и даже сам проводил в ванную комнату.