Утешение философией

7. Тогда, словно с другого начала зайдя, так она рассуждает: — Происхождение всех вещей, всякое продвижение переменчивых природ и все, что движется каким-либо образом, наделяется причинами, порядком, формами от неизменного божественного ума. 8. Он, утвердившийся в цитадели своей простоты, установил многообразные способы, какими все совершается. Эти способы, будучи созерцаемы в самой чистоте божественного разумения, именуются провидением; в отношении же к тем вещам, которые этот ум движет и распоряжает, они нарицаются у древних судьбой{167}

. 9. Что эти две вещи различны, легко заметить, размыслив над сущностью обеих: ведь провидение есть сам божественный разум, утвержденный в высшем владыке всего, распоряжающий всеми вещами, в то время как судьба есть распорядок, неотъемлемый от подвижных вещей, посредством которого провидение связует все вещи в их устроении. 10. Ведь провидение охватывает равным образом все сущее, хотя и различное, хотя и бесконечное, судьба же приводит в движение каждую из вещей, распределенных по месту, форме и времени, так что развертывание временного порядка, объединенное в предусмотрении божественного ума, есть провидение, а та же объединенность, будучи распределена и развернута во времени, называется судьбой.

11. Хоть они и различны, однако одно зависит от другого, ибо порядок судьбы происходит из простоты провидения. 12. Ведь как художник начертывает в уме образ вещи, которую намерен сделать, и затем приступает к работе, проводя через последовательность времени то, что было предусмотрено простым и непосредственным образом, так Бог в Своем провидении располагает, одну за другой и неизменяемо, вещи, кои намерен создать, посредством же судьбы многообразно и во времени управляет всем, что расположил. 13. Итак, осуществляется ли судьба при помощи неких божественных духов, служащих провидению, или с помощью души{168}

, или службою всей природы, или небесными звезд движеньями, или ангельской силой, или демонов разнообразным хитроумием, или чем-нибудь из этих вещей, или всеми вместе ткется сцепленье судьбы — одно несомнительно ясно: провидение есть простой и неподвижный образ вещей, должных совершиться, судьба же есть подвижная связь и временной порядок того, что божественная простота расположила совершить. 14. Вследствие этого все, что покорено судьбе, подчинено также и провидению, которому и сама судьба подчинена, однако некоторые вещи, поставленные под провидением, выше сцепленья судьбы; это те, которые, будучи близки первому Божеству, недвижно утвержденные, избегают порядка подвижности, принадлежащего судьбе. 15. Ведь как из кругов, вращающихся вокруг одной оси, тот, что внутри, приближается к простоте середины и служит для прочих, расположенных снаружи, как бы некоей осью, вокруг которой они обращаются, в то время как внешний круг, вращающийся по наибольшему обходу, чем больше отстоит от неделимости средней точки, в тем более широком пространстве проворачивается, если же что-то соединено и сопряжено с этим средоточием, оно делается простым и перестает распространяться и растекаться: сходным образом то, что дальше отстоит от первого ума, больше спутано узами судьбы, и тем от судьбы свободней, чем ближе к оси всего сущего. 16. А если такая вещь соединится с незыблемостью вышнего ума, то, лишенная движения, окажется выше и необходимости судьбы. 17. Таким образом, как рассуждение относится к разуму, как то, что возникает, — к тому, что есть, как время — к вечности, как круг — к средоточию, так подвижное сцепленье судьбы относится к незыблемой простоте провидения. 18. Это сцепленье движет небо и звезды, уравновешивает стихии и преображает их во взаимном изменении, все рождающееся и гибнущее оно возобновляет ростом плодов и семян, сходных меж собою. 19. Оно также стягивает дела и жребии людей нерасторжимой связью причин, и так как сии последние происходят от начал в незыблемом провидении, они по необходимости также незыблемы. 20. Ведь вещи управляются наилучшим образом, если пребывающая в божественном разуме простота производит нерушимый порядок причин, а этот порядок собственною непреложностью удерживает изменчивые вещи, которые иначе текли бы случайным образом.