Утесы Бедлама

– Да, Эм, но то, что индеец, выросший в глуши, считает правдоподобным или необходимым, отличается от нашей точки зрения. Вероятно, он решил, что история о людях с ружьями покажется недостаточно устрашающей. – Клем немного помолчал и продолжил: – Выслушай меня. Не нужно пытаться понять, почему местные жители так себя ведут. В этом нет почти никакого смысла. Их мышление настолько отличается от нашего, что пытаться разобраться в нем – то же самое, что пытаться прочесть послание в сигнальном дыме над каньоном. Мы не знаем многих факторов – культурных, религиозных и так далее. Рафаэль говорит по-английски, но мыслит, как местный житель, и ты в этом убедился. Вспомни его слова о прошлом, которое впереди. Это не единственное отличие, а признак чего-то гораздо большего.

Я не стал говорить, что считал Клема плохим переводчиком или не верил в непроходимую пропасть в мышлении двух человек. Конечно, нельзя перевести все, но, черт побери, объяснить вполне можно, особенно если вы оба говорите на таком масштабном монстре среди всех языков, как английский.

– То, что ушло, перед тобой. То, что придет, позади, – сказал я.

– Что?

– Прошлое впереди. Время похоже на реку, которая несет тебя по течению. Твои предки ушли до тебя, поэтому они впереди. Твои потомки отправятся в путь после тебя.

– Не придирайся, дружище. Ты понял, что я имел в виду.

Я кивнул, не желая спорить под колоколами. От нашей ругани металл бы зазвенел.

– Извини.

– Но это довольно неплохо, – беззаботно добавил Клем. – Думаю, мы должны воспользоваться возможностью.

– Что ты имеешь в виду?

– Я могу отправиться в лес. Если кто-то попытается остановить меня, я скажу, что ищу Рафаэля. Скорее всего я не найду его – какой позор, – но добуду наши черенки.

– О боже, Клем, если там лагерь…

– То я увижу их за милю благодаря пыльце, разве не так?

– А они увидят тебя.

– Инструменты у тебя в сумке? Нож для черенков, веревка, все остальное? – Клем бросился к лестнице.

Я поспешил за ним. Клем разложил содержимое моей сумки на подоконнике в часовне. Инти, которая разговаривала со своим братом у печи, не догадывалась, о чем мы говорили.

– Инструменты здесь. Но… Они тебя увидят.

– На расстоянии, на котором человек похож на зверя в этой пыльце. И я уверен, что увижу большую группу людей раньше, чем они – меня. Я справлюсь.

– Сомневаюсь. Люди уже исчезали. Половина армейского батальона исчезла в этом лесу.

Клем прошел мимо меня на кухню. Он начал спокойно и непринужденно собирать еду. Инти наверняка подумала, что мы просто собираемся приготовить ужин.

– Именно так. Целые экспедиции, батальоны, слоняющиеся по лесу, поднимающие пыльцу и приводящие в действие маркайюк. Разумеется, их поймали. Один человек – совсем другая история. Не волнуйся.

– Мы даже не знаем, как далеко нужно идти. На той карте нет масштаба, если его вообще можно определить…

– Я справлюсь, – чересчур твердо повторил Клем, словно я был ребенком. Он вышел из кухни с фруктами и хлебом. Запасов должно было хватить на пару дней.

– Нет… Клем. Даже если лес близко, ты не сможешь срезать хорошие черенки. Все будет впустую.

– Что ж, если я не попробую, никто не попробует, – рявкнул он. – Ты не можешь идти, и ты запугал Минну. Больше идти в лес некому.

– Я не запугал ее…

– Конечно, запугал. – Клем быстро закрыл дверь в часовню, чтобы Инти и ее брат не услышали нас. – С самого начала ты был более чем бесполезен. Сначала Минна, потом тебе нужно было сделать всего лишь одну вещь, одну: убедить всех, что мы приехали за кофе. И ты рассказал Рафаэлю, что мы здесь ради хинина, как только он спросил. Затем я попросил приглядывать за ним и что ты сделал? Расстроил его так сильно, что он не разговаривал с тобой несколько дней. Конечно, он ушел, чтобы сообщить о нас хинным баронам. Ты – настоящая катастрофа всей экспедиции. Как бы хорошо я к тебе ни относился, не мешай мне, успокойся и постарайся не проболтаться никому о моем местоположении. Ты справишься?

– Клем, подожди. Что, если ты ошибаешься? Что, если в этих историях что-то есть…

Он ударил меня по голове кожухом с инструментами. У меня посыпались искры из глаз.

– Ты смешон, – заявил Клем. – Местных священников не похищают эльфы, феи или другие существа. И ради бога, не забывай о принципе бритвы Оккама. Какое самое простое объяснение этой границы? Культура инков, которые настолько развиты, что создают статуи с заводными механизма бог знает в каком веке и до сих пор охраняют границу длиной в сто миль, присматривая за отверженными и менее святыми детьми, или люди, которые охраняют хинные леса и поддерживают древнюю сказку, выкупив несколько святынь у испанских церквей и рассказывая всем, что это местные чудеса?