Утомленные вином

Этот стиль Великой Пиаф остался с ней навсегда, и она никогда уже ему не изменяла. Наконец-то, она взошла на сцену истинной королевой, заполнила эфиры своим потрясающим голосом, и навсегда вписала своей волей, трудолюбием и сумасшедшей энергией имя Эдит Пиаф в историю музыки.

С началом Второй мировой войны Эдит рассталась с Реймоном Ассо.

В это время скончались родители Эдит. Земляки ценили и личное мужество Пиаф, выступавшей во время войны в Германии перед французскими военнопленными, чтобы после концерта вместе с автографами передать им все необходимое для побега.

Эдит Пиаф выступала в лагерях для военнопленных, фотографировалась с немецкими офицерами и с французскими военнопленными «на память», а потом в Париже по этим фотографиям изготавливали поддельные документы для солдат, бежавших из лагеря.

Затем Эдит отправлялась в тот же лагерь и тайно раздавала фальшивые документы военнопленным.

После фурора на родине Эдит предложили выступать в Америке.

Она уехала, не подозревая, что именно там встретит его.

Она никогда не была красавицей, но что-то, неуловимое по фотографиям, однако, совершенно чётко осязаемое в реальной жизни — её взгляды, её голос, сметающая всё энергия — притягивало к этой миниатюрной женщине лучших мужчин того времени.

Она никогда не была одна. Мужчины сопровождали её на протяжении всей жизни: Шарль Азнавур, Жак Пилс, Жан Мааре, Ив Монтан, Жан Кокто…

Но среди них был тот, кто стал номером один и драгоценным даром ее жизни.

Его звали Марсель Сердан. В конце 1946 года Пиаф представили боксера, которого называли «марокканским бомбардиром», но певица не придала значения этой мимолетной встрече.

История их началась в известном парижском «Клубе пятерых», где Эдит представили «марокканского бомбардира», а Марселю — «Великую Эдит Пиаф».

Потом они некоторое время не виделись, и только во время гастролей в Нью-Йорке, когда Пиаф чувствовала себя безмерно одинокой, раздался телефонный звонок и робкий голос, никак не вязавшийся с фигурой отчаянного бойца, произнес:

— Вы, наверное, не помните меня, это Марсель Сердан. Боксер…

Но она его тоже не забыла, и тот вечер они провели вместе в этом городе, «вставшем на дыбы», по меткому выражению Жана Кокто.

Что-то заставило Эдит тщательно подготовиться к этому свиданию. Лучшее платье, тонкий макияж, звенящий душевный настрой.

Это было предвкушение неслучайного знакомства.

Но Сердан повел «Великую Пиаф» в ближайшую забегаловку, где угостил американским «фастфудом» и бокалом дешевого пива.

Увидев разочарованную физиономию Эдит, Марсель, спохватившись, извинился и чопорно пригласил ее в самый шикарный ресторан Нью-Йорка, где было весело и ярко, роскошно и достойно двух звезд — сцены и ринга.

Они больше не расставались.

Этот большой человек страшно робел перед крошечной женщиной.

Часто ночами они гуляли по Нью-Йорку. Марсель как мальчишка обожал кататься на русских горках, а Эдит чувствовала себя девчонкой, и сердце ее замирало от ужаса и восторга.

И трудно ей было понять — от чего оно замирало больше — от опасных виражей горок или от сумасшедших виражей любви. Их узнавали прохожие, публике нравилось, что два таких незаурядных человека так запросто развлекаются вместе со всеми, визжат на карусели и поглощают мороженое.

Марсель уговорил подругу прийти на его матчи, посмотреть его «за работой».

Когда Эдит впервые оказалась в гудящем пропахшем потом зале, она крепко зажмурилась. Звуки ударов напоминали ей свист хлыста, она сама почувствовала боль.

А когда глаза открыла, увидела Марселя, наносившего меткие и точные удары по торсу противника. И глаза его — непривычно жесткие, страшные, беспощадные, совсем непохожие на глаза ее возлюбленного.

Глухой финальный удар гонга. Как радовалась она его победе, как кричала гортанным своим голосом, как сбежала по ступенькам к канатам ринга, чтобы отереть ему кровь и пот! Конечно, это придало ему уверенности

На пресс-конференции, куда Марсель запретил приходить Эдит, он заявил прямо:

— Хотите знать, люблю ли я Пиаф? Да, люблю! Да, она моя любовница, только потому, что я женат. Но пусть поднимет руку тот, кто никогда не изменял своей жене!

Зал, переполненный бойкими журналистами, замер в оцепенении.

Наутро в газетах о них не было ни строчки, а в полдень Эдит получила громадную корзину цветов.

Все слова журналистов уместились на маленькой карточке: «От джентльменов — женщине, которую любят больше всего на свете.»

Такова жизнь!..

Через некоторое время в ее нью-йоркской квартире зазвонил телефон.

Приятно было встретить француза в Америке, и примадонна согласилась поужинать с ним.

Он привел ее в забегаловку и заказал, как и себе, вываренное мясо с горчицей. Эдит готова была взорваться.

К счастью, Марсель вовремя сообразил, что боксерская диета вряд ли подходит для певицы, и предложил закончить ужин в «Павильоне» — самом шикарном ресторане Нью-Йорка.

С тех пор эта пара стала неразлучна, а вещи Марселя перекочевали в квартиру Эдит, несмотря на то, что у него была жена и трое сыновей.