Утонувший в кладезе

Странная ментальность открывалась перед ним. Тут не было Темного сектора, а границы казались необъятными. Здесь жило много ненависти, но и бездонный океан любви плескался вокруг. Откуда эта необъятность?.. Как будто из взорвавшегося Темного сектора вырвался целый мир, напрочь заполонив душу Лейфа. И похоже, гигантские силы альфара пополнялись именно бурными водами этого океана.

Открытие представлялось Свету невозможным. Темного сектора напрочь лишены дюжинные люди, но им-то он и не нужен. Ведь именно в Темном секторе боги скрыли Талант!.. Как может существовать волшебник без Темного сектора? Новая непонятность в череде открывающихся передо мной непонятностей… Ладно, а где же искомое заклятье? Ага, вот оно. Незнакомая структура, незнакомые связи… И Велес меня забери, если я способен снять такое заклятье! Это же настоящий айсберг, и большая часть его скрывается в водах… Что ж, нырнем!

Он начал погружаться. Погружение длилось века, но ледяная стена все также тянулась перед ним, и не было ей конца… Пора назад, а то как бы не утонуть в этих глубинах!

Вынырнуть удалось нескоро…

Альфар тут же открыл глаза, но Свет без слов выскочил из спальни.

Вид безмятежно лежащей Снежаны привел его в себя. Как хорошо, что она здесь! Пусть недвижна, пусть безмолвна, но остаться один на один с этим…

Нет, но какая мощь! Неужели мы все бы стали такими, если раскрыть Темный сектор? Интересно, а Остромира он есть?

– Ну, что ты обнаружил? – Альфар вышел из спальни, протянул Кокошник.

Свет спрятал Кокошник в баул, прошелся по комнате. От него ждали ответа, но вовсе не того, какой он готов был дать. Однако деваться некуда!..

– Я не способен снять это заклятье.

– Не способен или не хочешь?

– Не способен!

И не захотел бы, если б мог, добавил он про себя. Потому что даже сама по себе мысль о том, что рядом со мной живет подобный волшебник, вызывает жуткий страх. Признаемся уж самому себе… Неужели Кудесники все такие. Да они бы могли править нашим миром безо всяких князей, царей и королей… И исполать богам, что варяги оказались не дураками, чего бы они там не добивались!

– Мне жаль тебя, парень! Но не с моим уровнем Таланта снимать такие заклятья.

– Ладно! – Лейф вновь скрылся в спальне. Через незакрытую дверь послушалось шуршание.

Свет включил Зрение.

Аура альфара пылала сквозь стену. В ней были и голубые цвета Перуна, и додолина розовость, и много чего еще. В том числе и страх. Не было в ней только ненависти.

И вдруг аура пропала. Ее не блокировали и не скрыли защитным барьером. Просто ее не стало.

А из дверей спальни вышел волк. Здоровенный такой лесной брат, дымчато-серый, помахивающий хвостом, с раскрытой пастью и свисающим на бок языком.

Свет обмер.

А волк неторопливо прокрался к дивану, встал на задние лапы и положил передние рядом со Снежаниной шуйцей.

– Сейчас я разорву ее, – сказал он по-варяжски. – Перегрызу горло, как вашему Клюю Колотке. Убью, как убили мою Труду. – Волк наклонился к Снежаниной шее, провел по ней языком. – А потом и тебе придет конец. В последний раз спрашиваю – поможешь мне?

Нет, волк не говорил. Голос его звучал прямо в мозгу у Света.

– Подожди, – пробормотал Свет. – Подожди… Подожди…

Остальные варяжские слова он забыл. И почему-то подумал по-словенски: «Так вот что за собака загрызла брата Клюя… Волкодлак!»

– У меня нет времени ждать!

Волкодлак разинул пасть, продемонстрировал Свету зубы, и тот понял, что оная пасть в один присест перекусит Снежанину шейку, такую тоненькую, такую изящную, такую любимую…

Ступор прошел. И варяжские слова вернулись.

Свет выхватил из кармана пистолет.

– Еще одно движение, и я прострелю тебе башку!

Волкодлак посмотрел ему прямо в глаза:

– Давай-давай! Скорее уж ее заденешь… А оборотню пули не страшны!

Свет нажал спусковую скобу.

Грохнул выстрел.

– Дурак! – сказал волкодлак. – Теперь здесь точно появятся стражники… Что ж, ты не оставил мне другого выхода! – Он стянул зубами обрывки платья с девичьей груди, коснулся носом ее левой перси, такой открытой, такой беззащитной, такой любимой… – Сначала я отгрызу ей вот это… Даю тебе одну минуту!

Свет выронил пистолет.

В мозгу его плавился страх за Снежану, и капли этого расплава прожигали душу. Кап-как-кап… Что-то стучалось изнутри, громко и настойчиво, но другое что-то не давало ему выхода. А капли падали…

Волкодлак легонько прикусил Снежанину персь, скосил на Света круглые коричневые глаза.

– Ну, решай!

И тут внутри взорвалось.

Понеслись во все стороны осколки, застывая на лету, превращаясь в тоненькие ниточки.

Вот одна коснулась сердца лежащей на диване девицы, ждущего, горячего, безмятежного…

Другая пронзила стены гостевого дома, стремительно пожрала городское пространство, миновала еще одни стены… – знакомые… резиденция Остромира?.. почему?.. – коснулась еще одного девичьего сердца, горячего, ждущего, тающего от страха…

Третья умчалась далеко-далеко, в никуда… – зима… Руки Двух Богинь… прости, мама, я не смог… – коснулась сердца, познавшего материнскую любовь, горячего, простившего, ждущего…

* * *