Утонувший в кладезе

Ну нет, это не может продолжаться. Завтра или послезавтра она возненавидит его, и нечем будет оправдаться. Не объяснять же, что ее заставил полюбить волшебника оборотень!.. Не рассказывайте мне сказки про белого бычка, чародей! Это ваших рук дело, и нечего валить на другого.

– Я не могу. Рука болит…

Она подняла глаза, понимающе кивнула.

– Давайте-ка одеваться. – Подобрала с пола наперсенник, взялась за платье, изумленно оглядела. – Зачем мне врали, что колдуны ни на что не способны? Придется надеть другое.

Она скрылась в спальне. Дверь не закрыла.

– Ярослав опять где-то болтается…

Зашуршала одеждой. Свет тоже взялся за белье.

– А ведь я думала, что вы заставили меня влюбиться в вас, – донеслось из спальни. – Я даже приехала сюда, чтобы вы сняли с меня свое заклятье.

Она словно читала его мысли.

– Какая я была дура, да?!

Завтра вы тоже скажете: «Какая я была дура!», подумал Свет, с трудом натягивая штаны одной десницей. И ничего нельзя будет сделать. Не возобновлять же мне проклятое заклятье самому!.. Это все равно что не пойти на похороны собственной матери…

– Я готова! – Снежана вышла из спальни.

На ней было незнакомое коричневое платье, но и в нем она была прекрасна.

И Свет не удержался – сказал ей об этом.

Она накрыла его губы теплой ладошкой:

– Вы мне повторите все потом. Когда заживет ваша шуйца… А то я сразу начинаю таять. Какое счастье!.. – Она помолчала несколько секунд. – Давайте, я вам помогу. След привыкать к этому.

У Света сердце зашлось от тоски.

Она помогла ему надеть рубашку и камзол, зашнуровала ногавицы. Не удержалась и поцеловала в уста.

– Я теперь присно буду с вами.

Если бы, подумал Свет, отворачиваясь.

– Присно, присно! Верьте мне… – Она вдруг вскрикнула.

Свет обернулся.

– О боги! – Она смотрела на волкодлака.

А тот неотвратимо менялся. Исчезала шерсть. Укорачивались уши. Втягивалась длинная морда.

И только кровь оставалась кровью.

– Это же… Это же… – Ее затрясло. – Это же Ярослав!

– Пойдемте, – сказал мягко Свет, подхватывая ее десницей под мышку. – Соберитесь с силами, а то я не могу держать и вас, и свой баул…

– Да… Да… – Она быстро закивала. – Я сейчас, сейчас. Боги! Какую же змею пригрели на своей груди князья Нарышки! Зачем он Клюя?

– Не знаю, – сказал Свет. – Сможете нести мой баул?

– Да… Да… – Она все кивала. – Сейчас я… соберусь с силами…

С силами она собралась быстро. Во всяком случае, уже через минуту ей не требовалось опираться на Светову десницу, и Свет ей был только благодарен.

Он сунул в карман пистолет, взял баул.

– Откройте дверь и ничего не пугайтесь.

– А как же мои вещи?

– Мы придумаем потом! Сейчас нам след немедленно уйти отсюда!

Снежана все-таки вскрикнула, увидев лежащих возле двери, вцепилась в его шуйцу. Услышав стон, отшатнулась.

– Ой, простите меня!

Свет превратил кукол в живых людей, отправил вниз. Вытер со лба испарину.

Снежана исступленно целовала его в обе ланиты.

– Простите меня!

Поцелуи уменьшили боль.

Они спустились по лестнице, подошли к столу, за которым снова сидел портье.

– Дайте мне регистрационную книгу! – сказал Свет.

Последняя запись напротив тридцать шестого номера означала: «Ефрем Полено, купец из Твери. С супругой», – поэтому вырывать страницу Свет не стал.

– Я переезжаю в другой гостевой дом, – сказал он. – Через час сюда приедет человек, заберет мои вещи. Опосля этого вы навсегда забудете о нас обоих.

Портье кивнул и бросился открывать двери.

– Ступайте с миром, сударь!

Они шагнули на улицу.

– Он даже не посмотрел на меня! – пораженно прошептала Снежана.

– Он вас не видел, – сказал Свет. – Никогда…

* * *

Через десять минут прогулки парочка забывших о времени влюбленных вспомнила наконец, что вокруг ночь, и остановила первую попавшуюся трибуну.

– У вас есть деньги? – прошептал Свет, устраиваясь рядом со Снежаной.

– Остались в номере, – ответила та восхищенным шепотом.

– К Торговой набережной, любезный! А там покажу…

Через пятнадцать минут поездки парочка припозднившихся влюбленных вылезла из трибуны возле нежилого дома на Ратной улице.

– Свободны, любезный! – сказал кавалер. – Ныне ночью вы никого сюда не возили! А пока подождите возле скверика.

Любезный укатил, даже не обернувшись.

Парочка двинулась в сторону Волхова, прошла мимо остановившейся трибуны – любезный свирепо крикнул им: «Проходите, проходите, я нанят!» – свернула на Торговую набережную.

Двоим соглядатаям, дежурившим возле особняка арестованного чародея Смороды, вдруг вздумалось отправиться по домам. Почему бы и не пойти, буде их пришли сменить двое. Сообразило начальство, подыскало в соглядатаи бабу. Знамо дело, мужику и бабе следить за кем бы то ни было гораздо сподручнее, тем паче ночью. Сидят себе на скамейке, тискаются… Влюбленные как влюбленные – никто не заподозрит…

– А вы знаете, Свет, – восхищенно шепнула Снежана, – я бы не удивилась, если бы вдруг оказалось, что вы и в самом деле влюбили меня в себя.

Свет аж зубами заскрипел.

– Я никогда не делал этого, княжна. И никогда бы не сделал!

Она только вздохнула.

Открыл им Берендей.