Утопая в звёздах

Я огляделся. Здесь стояла огромная кровать с изголовьем и изножьем, французские двойные двери вели к бассейну, закрытому на зиму. А за ним была старая игровая площадка.

На зеркале над комодом было написано: «Добро пожаловать, Гейз!»

Ронна рассмеялась и подошла к зеркалу, затем провела по надписи пальцем.

– Тедди, это перманентный маркер?

Лицо девочки вытянулось.

– О нет! Я думала, он стирается сухой тряпкой.

Остин цокнул языком:

– Ну, по крайней мере, на этот раз она не лицо им разрисовала.

Все засмеялись, а Мильт достал телефон и показал мне фотографию маленькой Тедди с бородой и вьющимися усами.

– Она переоделась пиратом и захотела дополнить образ.

– И ей пришлось ходить так две недели. – Остин обнял сестру за плечи. – Иногда мне кажется, что я все еще вижу эти усики.

Он прикоснулся к ее губам, и она тут же начала с ним бороться.

Ронна и Майк покачали головами.

А потом Ронна сказала:

– Что ж, они вели себя прилично почти пятнадцать минут, это новый рекорд.

Майк вытолкал борющихся детей из моей комнаты.

Ронна улыбнулась:

– Хочешь пока расположиться и провести время наедине с собой? Мы бы могли показать тебе оставшуюся часть дома после ужина?

– Э-э, конечно. Спасибо.

Я бросил взгляд на Рокет, которая пыталась запрыгнуть на кровать. Мильт снова поднял ее, держа как ребенка.

– Я бы очень хотел принять душ.

– Как я тебя понимаю, – отозвалась Ронна. – Когда вернулась из больницы после родов, это было первое, что я хотела сделать. В твоей ванной есть полотенца и все остальное.

Она открыла дверь, которую я принял за дверь шкафа, и конечно же, за ней оказалась моя собственная ванная комната.

– Спасибо. Я очень вам благодарен.

Я заметил, как взгляды Ронны и Майка встретились. Черт, здесь царила такая крутая атмосфера.

После того, как они ушли, вернулся Остин.

– Позволь мне открыть эту дверь для тебя. Выходи когда захочешь. И если тебе нужно побыть одному сегодня, уверен, что смогу просунуть под дверь пиццу.

И закрыл за собой дверь.

Я некоторое время постоял, затем сел за письменный стол. Так много всего. Дорога, новые люди. Все нужно переварить. Семья казалась приятной. Но у меня оставался вопрос, почему они захотели усыновить ребенка моего возраста. Комната была обставлена гендерно нейтрально и напоминала обычную гостевую.

Громко выдохнув, я открыл хромбук[11], который лежал на столе. Он был совершенно новым. Наверное, в глубине души я надеялся, что после больницы вернусь домой и увижу Пикси, даже несмотря на то, что злился на нее. Но это новое место казалось совершенно другой вселенной.

* * *

Сходив в душ, я надел спортивные штаны и футболку, которые нашел в чемодане. В пушистых носках и толстовке с капюшоном было еще комфортнее. Я переложил одежду из чемодана в пустой комод. Я несколько раз пытался выйти из комнаты в свой новый дом. Когда я наконец решился на это, раздался звонок. Дверь комнаты, расположенной напротив моей, была приоткрыта, Остин появился одновременно со мной.

– А вот и пицца. Как раз вовремя. – На нем были черные спортивные брюки и розовая футболка. Вокруг шеи обмотан шарф, а руки усеяны кольцами. У него определенно есть свой стиль. – Я покажу тебе дорогу.

Он повел меня вверх по лестнице, а Майк в этот момент как раз закрывал дверь, держа коробки с пиццей на вытянутой руке.

Рокет стояла наверху лестницы, пританцовывая и не сводя глаз с еды.

– Эй, можете позвать остальных и сказать, что пора есть пиццу?

Майк поднялся по оставшейся части лестницы, и мы последовали за ним. Я собирался погладить Рокет, но она ускользнула за Майком.

Остин замедлил шаг, чтобы идти рядом со мной, когда я остался один.

– Хочешь заодно посмотреть дом?

Я пожал плечами, но тут же ощутил, как это больно, и вздрогнул.

– Да, давай.

– Ты в порядке? – В его глазах отразилось беспокойство.

– Просто забываю, что некоторые движения все еще больно делать. Но все будет хорошо.

Я огляделся на верхней площадке лестницы. Было видно гостиную, столовую и часть стены, которая отделяла кухню. Места здесь гораздо больше, чем я привык. Черт, да в этом доме куда больше места, чем примерно в восьми магазинах города, вместе взятых!

По всем стенам развешаны фотографии в рамках. Школьные фотографии. Милые снимки. Целая жизнь, увековеченная в картинках. Остин показал мне ванную комнату и половину этажа, затем мы поднялись по другой лестнице еще выше. Он постучал в дверь, украшенную наклейками и надписью «Тедди», которая была частично выложена серебряными буквами, частично нарисована фломастерами.

– Те же маркеры?

Остин хмыкнул:

– Она любит делать то, что нельзя исправить, не подумав. Боюсь представить, что будет с родителями, когда ей исполнится восемнадцать. Она же покроет себя татуировками с диснеевскими героями.

Тедди распахнула дверь, и музыка заполонила пространство. Ее лицо раскраснелось, играло что-то попсовое.

– Танцуешь в «Тик Токе» под Селену Гомес?

Она улыбнулась:

– Я умираю с голоду! – И пронеслась мимо нас. – Чур, мне первый с пузырьками!

– А? – Я понятия не имел, о чем она говорит.

Мильт открыл дверь прежде, чем Остин успел постучать.

– Мой с пузырьками!

Он снял огромные наушники.