Утопающий во грехе

— Все сделал как положено. А обвинительное сейчас пишу.

— Что-то смущает?

— Давлетов этот еще тот садист оказался. Помнишь, нам Зайцев с самого начала говорил про «психопатических сатанистов»?

— Это про нравственно искалеченных типов, имеющих тягу к насилию и садизму… Их сатанизм привлекает потому, что он как бы «облагораживает» их патологические склонности.

— Вот-вот, это точно про него. Только он не искалеченный, он такой уродился. Понимаешь, он от природы угрюмый садист, который рано или поздно все равно бы проявил себя. И удержать его от этого было просто невозможно.

— Ну, ничего, не падайте духом где попало, товарищ следователь Томилин. Я тут на днях прочел, что сейчас разрабатываются новые технологии исследования мозга, которые, как уже планируют, можно будет использовать при допросах. Появится возможность угадывать мысли с помощью какого-то особого сканера…

— И что?

— А то, что нейробиологи, которые этим занимаются, утверждают: можно будет обнаружить, что собирается сделать человек в ближайшем будущем. Что можно будет определить, готовится ли человек совершить теракт или ритуальное жертвоприношение… Дело идет к тому, что можно будет вынести приговор еще до того, как человек совершил преступление. Представляешь, Томилин, приговор только на основании показаний сканера, что этот человек уже готов совершить преступление!..

— Да ну, ерунда какая-то, — поморщился Томилин. — Мало ли что кому приходит в голову! Я сам иногда ловлю себя на таких мыслях, что мне становится неудобно перед окружающими.

— Интересно! И что же это за мысли такие?

— Не твое дело, — зарделся Томилин.

— Понимаю, — вздохнул я. — Хотя готов заложиться на что угодно, что твои мысли, Томилин, детские шалости по сравнению с тем, что приходит в голову мне…

— Но ты же не идешь на преступление! И я… Далеко не каждый человек идет на преступление, что бы ни вертелось в голове. Если бы все мужья, мечтающие избавиться от жен, шли на это, у нас бы и женщин не осталось, наверное…

— Вот мы как заговорили. Не ожидал от вас таких откровений, следователь Томилин.

— Да какие тут откровения! Людей останавливают совесть, стыд…

— Или страх.

— Или страх! Но судить на основании показаний какого-то там сканера! Судить за преступление, которое никогда не будет совершено! Судить фактически за мысли!

— Но как соблазнительно, а, Томилин! И станешь ты не следователем, а оператором сканера!.. Тоже почтенное занятие.

— А ты кем станешь? Механиком при этом самом сканере?

— Обидеть хочешь?.. Зря. Я останусь тем, кто я есть. Ведь кто-то же должен будет доставлять пациентов для твоего сканера… Так что без меня, впрочем, наверное, как и без тебя, не обойтись.

2010–2011 гг.

Магистр кукольных дел

Как же должна была сложиться жизнь, чтобы многообещающий юрист вдруг оказался директором городского кладбища? Что его туда занесло? Какие неудачи и печали? Так думал прокурор Драч, глядя на своего бывшего однокурсника Виктора Пантелеева, вдруг напросившегося на прием. Не виделись они уже много лет, и в грузном, сильно лысом мужике, основательно помятом жизнью, уже с трудом можно было разглядеть когда-то неугомонного и склонного к любым авантюрам и приключениям студента Пантюшу. Впрочем, и в суровом городском прокуроре поди разгляди сегодня молчаливого и застенчивого сельского парня. Да, тяжела жизнь и горазда на крутые повороты, неисповедимые пути…

Однако таким отвлеченным мыслям Драч предавался недолго и тут же, по привычке, приобретенной в начальственном кресле, стал прикидывать, что это Пантелеева вдруг принесло, что он может попросить и как сильно стоит ему сочувствовать. Вроде бы ничем, что было бы связано напрямую с кладбищенскими делами, в прокуратуре в последнее время не занимались. Значит, что-то личное? Какие-то просьбы?

— Ну, что у тебя там стряслось? — доброжелательно, но и в то же время вполне официально осведомился Драч. — Давай, выкладывай, я слушаю.

— Тут вот какая история… — озабоченно начал Пантелеев, промокая платком блестящий от пота лоб. — У меня двое рабочих решили свежую могилу поправить. Детская могилка, восемь лет девочке было… И как-то она, ну, могила, совсем завалилась, земля просела, причем сильно так… Ну, раскопали, а… В общем, видят вдруг, что в гробу проделана большая дыра, а тела нет… Представляешь?

Пантелеев поднял округлившиеся глаза на Драча, но тот с вопросами решил не спешить. Хотя эта история ему сразу сильно не понравилась, чутьем опытного прокурора он почувствовал в ней что-то такое, что ничем хорошим закончиться не может.

— Ну, пришли мужики ко мне, рассказали, так, мол, и так… — продолжал Пантелеев. — Я посоветовал им язык прикусить. Не дай бог, родители узнают, такое начнется!

— Да уж… — неопределенно хмыкнул Драч. — Ну а дальше что? Это, я так понимаю, не все?

— А дальше пошел я, как говорится, на место преступления, посмотрел, а потом вижу — неподалеку еще одна могила, тоже из новых, и тоже просела… Решил проверить на всякий случай. Мужики раскопали…

— Ну и?