Утраченное искусство воспитания. Чему древние культуры могут научить современных родителей

Теперь собственно о процессе. Находясь с детьми, родители и прочие взрослые не раздают инструкции, команды и предостережения и не стимулируют развитие детей ежеминутно, играя с ними или проводя учебные занятия. Единение – полная противоположность подобной модели отношений. И в целом гораздо менее требовательный (и менее изнурительный) способ воспитания.

Единение означает, что вы позволяете ребенку быть рядом и присоединяться к любому вашему занятию. Вы приветствуете такое присутствие, отправляясь по делам или хлопоча по дому, но при этом ребенок делает, что хочет. Если приходит и остается помочь или посмотреть – ему разрешают. Если не остается – ничего. В таком мире ребенок занимается своими делами. Двое – малыш и воспитатель – сосуществуют в общем пространстве, но не требуют к себе внимания. (И да, этому навыку можно обучить даже капризного ребенка. Расскажу позже.) Осознайте закономерность: чем меньше вы требуете от ребенка внимания – посредством приказов, указаний и придирок, – тем меньше ребенок будет требовать внимания от вас.

Дети рождены в том числе, чтобы быть рядом с людьми и работать с ними вместе. Это их стандартный режим и их способ нас любить, который помогает им устанавливать глубокие связи со своими взрослыми и способствует когнитивному и эмоциональному развитию. Чтобы расти здоровыми, малышам необходимо сотрудничать.

Единение – это просто. Оно расслабляет. Течет. Приходит, когда мы перестаем пытаться контролировать действия друг друга и просто позволяем друг другу быть. Супермама-инуитка Элизабет Тегумиар однажды подытожила эту идею во время танцев с барабанами в Кугааруке. Я всё время пыталась сказать Рози, что ей делать, пока она играла с другими детьми. Элизабет обернулась ко мне и сказала:

– Оставь ее. Она не капризная. С ней всё в порядке.

Мы с Рози видим легкую, непринужденную близость везде, где путешествуем ради этой книги. В Чан-Каяле мамы-майя кормят цыплят или ткут гамаки, пока дети лазают по деревьям поблизости. В Арктике папы-инуиты идут проверять рыболовные сети, а дети отправляются вместе с ними, чтобы поиграть на камнях у реки. В другой день две мамы свежуют нарвала на лужайке перед домом, а Рози и другие малыши катаются на велосипедах и играют у ручья неподалеку. Время от времени кто-то из них подбегает к взрослым поглядеть на китовое мясо – будущий муктук[42]. Но родители никогда не дают указаний, пока ребенок сам не проявит интереса или не потребуется реальная помощь. Они просто сосуществуют с детьми. А те впитывают. И учатся всему.

Еще совсем недавно в США использовали единение как основной способ передать детям всевозможные навыки. Так мой дедушка научился выращивать арахис в Джорджии и делать мебель. Так бабушка научилась печь, готовить и вязать. Так мама научилась жарить курицу и пришивать пуговицы. А Микки Дуклефф точно так же научился быть пекарем.

* * *

Микки – мой тесть. Когда рассказываю ему, как родители-майя в Чан-Каяле учат детей делать работу по дому, он моментально понимает, о чём я.

– Это очень похоже на то, как воспитывали меня, – говорит он. – Именно так я в пекарне всему и научился.

Отец Микки был иммигрантом из Македонии. В 1951 году он открыл пекарню Duke Bakery в Альтоне, штат Иллинойс, недалеко от местечка, где перед гражданской войной прошли дебаты Линкольна – Дугласа[43]. Семья Микки изначально рассчитывала на то, что он будет вносить свой вклад в семейный бизнес. Он начал работать с 4 лет. Его первой обязанностью было складывать коробки для пирогов.

– Я должен был получать пенни за коробку. Но гонорара так и не увидел. Это была приманка, – усмехается он.

Почти всё свободное время он проводил в пекарне. У них с братом не было ни нянек, ни летних лагерей, ни уроков карате. После школы, по выходным и летом дети развлекались тем, что тусовались в Duke Bakery, пока семья работала.

– Мы играли внутри, снаружи и вокруг пекарни каждый божий день, – вспоминает Микки. – Нам с братом всегда были рады, и я торчал там постоянно – кроме дней, когда погода была действительно хорошей и соседские дети звали поиграть на улице.

Со временем Микки мог приготовить всё, что было на витринах, – от шоколадного пирога «Грязь Миссисипи» до кексов. И учился он с помощью двух простых инструментов: наблюдения и экспериментов.

– Практика, – поясняет Микки. – Просто пытался выполнить различные задания.

Отец Микки был немногословным и, подобно Терезе, тщательно подбирал слова. Вместо чтения лекции о том, как испечь пирог или приготовить торт, он лишь слегка поправлял результаты экспериментов сына. В хлебе с корицей слишком много сахара. Тесто слишком густое. Ты не забыл расстоять?[44] Но обычно просто позволял Микки с братом совершать ошибки – печь неидеальные пирожные и бесформенные пироги. И разрешал сыновьям просто слоняться без дела.

– Нас никогда не заставляли работать. Никогда. И никогда не кричали и не возмущались, если мы просто смотрели, без активного участия в процессе.