Утраченные звезды

За всю дорогу Петр и Анастасия обменялись лишь несколькими фразами, и то относящимися к дорожному ландшафту, катили без остановок. Не доезжая до Курска несколько километров, Анастасия показала поворот в сторону и больше десятка километров проехали по узкой разбитой дороге с заплатками асфальта, в конце которой из чащи высоких, ветвистых деревьев вынырнул небольшой городок с высокой заводской кирпичной, закоптелой трубой. Труба лениво и слабо курилась.

То ли от высоких лип, кленов и тополей, то ли от какой-то древности строений городок казался сильно вдавленным в черноземье. Только на левой стороне поселка две короткие улицы, упиравшиеся в территорию завода, были образованы двух-трехэтажными кирпичными домами с почерневшими шиферными крышами. Но они мало чем оживляли архитектуру поселка, напротив, придавали ему вид кривобокости. И все же поселок привлекал прелестью и богатством парковой зелени, выращенной в давние времена, и блеском большого озера, видневшегося за поселком справа. Все это отметил Петр, пока медленно вел машину по улице, похожей на парковую аллею. Его всегда трогал и приятно волновал вид озелененных сел и небольших городков: они дышали на него мирным уютом и покоем жизни.

Анастасия остановила машину подле небольшого одноэтажного кирпичного здания вычурной старинной архитектуры. Не выходя из кабины, навела на себя зеркало, провела по губам помадой, разровняла ее пальцем, отчего ее губы приобрели сладострастный вид. Потом подрумянила и освежила щеки, чуть подвела брови, слегка поправила прическу, придав своей голове аккуратность и спрыгнула на землю, где долго прихорашивала свой просторный бежевый костюм и, закончив таким образом со своим туалетом, размахивая кожаной хозяйственной сумкой, твердым, немного тяжелым для женщины шагом направилась в контору.

Вернулась Анастасия из конторы в сопровождении трех мужчин, с которыми весело и непринужденно разговаривала. Как потом узнал Петр, пожилой — кладовщик, двое молодых — грузчики. Анастасия подала знак Петру ехать за ней к складу.

Заводские позвали ее в склад показать сахар, а пять минут спустя, Анастасия вышла вместе с кладовщиком, в стороне от машины о чем-то пошепталась с ним и, подойдя к машине, сказала:

— Петр Агеевич, вы загружайте машину, а я пойду заплачу деньги. Сорок мешков погрузите, и смотрите за этими хлопцами, считайте обязательно погруженные мешки, — последние слова она сказала полушепотом, хитро прищурившись.

Грузчики подкатили к воротам транспортер с резиновой лентой и приказали Петру открыть дверку фургона и подогнать машину под транспортер, что Петр с осторожностью выполнил, стоя на подножке машины и слушая команду грузчиков. Вслед за этим грузчики повелели ему влезть в кузов и принимать мешки с транспортера. Петр и это поручение послушно исполнил — стал к транспортеру, и к нему по транспортеру поползли трехпудовые мешки, пахнущие свежим сахаром. Петр принимал мешки себе на грудь и расставлял в фургоне. На погрузку времени ушло совсем немного, после чего один из грузчиков вскочил в кузов и вместе с Петром пересчитал мешки, а потом, скосив серые глаза под белобрысыми бровями, негромко предложил:

— Давай, дядя, полторы сотни, мешок бросим.

Петр тотчас догадался, что к чему, вспомнил, как подозрительно шепталась Анастасия с кладовщиком, и, строго сдвинув брови, что, однако не смутило грузчиков, сказал:

— Я не хозяин всего этого добра, и мне нет интереса связываться с нечистым делом.

Но грузчик не собирался этим закончить разговор, не смутился отказам Петра и его намеком на нечестность, и между ними произошел последующий диалог:

— Тогда возьми себе мешок отдельно от хозяйки.

Петр понял, что его втягивают в воровской круг, который, очевидно, сложился на этом складе за спиной трудовых людей, честных заводчан, а может, и за счет тех тружеников, которые все лето горбатились на свекловичных плантациях, и решил обострить свое внимание, чтобы не попасться на воровскую провокацию.

— У меня нет таких денег, — сдерживая себя от грубости, ответил Петр, но на лице его все же выразилось отвращение к парню. Однако и это не отпугнуло вороватого рабочего, здесь была его добыча, и он, как ни в чем не бывало, наивно или уже по привычному продолжал:

— Давай сто двадцать.

— И таких денег у меня нет, в кармане у меня всего две десятки.

— За две десятки — не пойдет, — громко и незлобиво расхохотался парень. — Видно, что ты первый раз приехал… Осваивайся, дядя.

— Значит, дело у нас не получилось, — сказал Петр с облегчением и обрадовался тому, что ловко и легко отвернулся от воровского дела, которое здесь, вероятно, уже хорошо засахарилось.

Грузчики, однако, не спешили откатывать транспортер, скрылись в сумраке склада, Петр соскочил с кузова, в это время подошла Анастасия.

— Все? Погрузили? Где эти ребята?

Грузчики сами вышли к покупательнице, и между ними состоялся легкий торг. Хозяйке-предпринимательше, по-видимому, было не впервой вести такой торг, и она сразу же безапелляционно предложила:

— Даю по сто за мешок, по сотне вам на брата, — и хохотнула.