Утраченный дневник Гете

Порфирий погрузился в изучение дела. Ему быстро стало ясно, что Батурин осужден и отбывает каторгу безвинно. С учетом новых, приложенных к прошению о пересмотре свидетельских показаний телеграфиста Езвитова и горничной Мяченковой было очевидно, что улики указывают более всего на Львова. Мотив требовал уточнений, но направление работы угадывалось легко: Штальберг незадолго до убийства ездил в Петербург и мог узнать о деятельности Львова в охранке. Львов убрал таким образом нежелательного свидетеля.

Все же дело требовало поездки в Смоленск, и в начале октября Порфирий туда отправился. Обстановка в стране оставалась неопределенной, правительство проявляло преступную слабость, Петербургское простонародье вело себя все более разнузданно. Смоленск на этом фоне поначалу приятно поразил Порфирия тишиной. Спешили куда-то, явно по делам, мастеровые, дворник на Блонье мел опавшую листву, благородного вида дама равнодушно смотрела на полупустую улицу из высокой коляски… Таким его встретил Смоленск.

Впрочем, уже на следующий день в Управлении полиции он узнал, что и здесь все не так гладко, как кажется. Полиция упразднялась, вместо нее начала создаваться милиция. Все смешалось в этом учреждении. «Дело Батурина» со всеми секретными приложениями петербургскому следователю выдали легко; чувствовалось, что в свете последних событий всем наплевать на это давнее дело, да и вообще на все. Поселился Порфирий в гостинице «Европейская», что расположена на углу Пушкинской и Большой Дворянской. В гостинице жизнь текла почти по прежнему распорядку, было удобно, хотя, конечно, с едой возникали сложности. И все же по сравнению с Петербургом в Смоленске было значительно спокойнее!