Утраченный дневник Гете

Он рассказал о находке в квартире Аргуновской. Ясно, что грабитель приходил в квартиру за этой бумажкой, за надписью на книге. Скорее всего, надпись, сделанная бывшей помещицей, содержит указания на местонахождение какой-то ценности. Про рукопись Гете Потапов пока умолчал — и без того сложно. Про дедов сверток сказал туманно — мол, есть сведения из прошлой практики, ты еще не работал… И на вопрос, что за сведения, ответил тоже со всей возможной неопределенностью:

— В общем, скажу только, что, кроме бывшей помещицы Аргуновой, об этом знал некто Львов. Сам этот Львов в четырнадцатом году уехал за границу. Ценная вещь была много лет в руках Аргуновой и ее наследницы Аргуновской; возможно, сейчас за ней охотятся потомки Львова.

Просьба к Полуэктову была одна: по полицейским каналам проверить, остались ли у Львова близкие люди в Смоленске. Кто мог знать о спрятанной Аргуновой ценности?

Полуэктову настойчивость Петровича не понравилась. Лезет старик не в свое дело. Сходил бы лучше… на рыбалку, что ли. Чего ему неймется? При чем тут какой-то Львов, невесть когда из Смоленска уехавший?!

— Петрович, — сказал он мягко. — Зачем нам знать, что сто лет назад было?! Тут бы нынешние убийства распутать. И у меня уже есть след. Я вот чую, что предприниматель этот, Левонин, замешан. Косвенные улики имеются, однако их мало. Боюсь, рассыплется дело в суде, тем более что он адвоката наймет!..

Петрович слушал его внимательно. Выслушал подробности про бейсболку, про отпечатки пальцев на книгах.

— Да, мало, — произнес он. — Но согласен, что парень подозрительный. Наверно, ты прав, что берешь его в разработку. А насчет Львова этого дореволюционного все ж проверь. Узнай, остались ли здесь его родственники. Смоленск — город маленький. А вдруг и всплывет что-нибудь? — искушал Потапов.

И Полуэктов поднял трубку, сделал запрос в архив насчет Владимира Федоровича Львова, в 1914 году занимавшего должность заместителя начальника Смоленской почтово-телеграфной конторы, эмигрировавшего, по слухам, осенью того же 1914-го…

«Вот странно, война ж тогда как раз началась, как он мог эмигрировать? — мелькнула мысль. — Путает что-то Петрович».

Но говорить ничего не стал — и без того утомился от разговоров пустых. В голове крутилось:

«Ладно, уважил старика. Неплохой Петрович человек, и участковым отличным был. Но что значит — следственного опыта не имеет. Не понимает, что они там с документами долго копаться будут. Хорошо, если через неделю-две получу из архива сведения. А к тому времени уже дело кончать надо. Ну, когда получу, тогда и скажу старику, чтоб успокоился. А сейчас Левонина разрабатывать надо» — так думал майор.

На следующий день прямо с утра Полуэктов послал Демочкина и с ним двух полицейских произвести обыск в квартире Андрея Левонина. К вечеру выяснилось, что и здесь хороший улов: ключи от квартиры Аргуновской.

«Это удача! Теперь уж не отвертится!» — радовался майор.

Ключи у Аргуновской были характерные: замок старого образца, теперь такие не делают. Именно такие ключи были обнаружены в нижнем ящике компьютерного стола Левонина — там, где хранились запасные провода и флешки. Проверка подтвердила: это ключи от квартиры пострадавшей. Сам хозяин, естественно, уверял, что видит их впервые. Ничего не могла сказать о ключах и мать Андрея Левонина. Когда уводили сына, она плакала.

Глава двадцать восьмая

Концерт

Таня даже не ожидала, что так обрадуется встрече с Пашкой. Какой-то новый этап начался в их отношениях! Обоим казалось, что теперь все будет хорошо. И квартира есть, и вообще все замечательно. Позвонили, конечно, сразу бабушке. Она обрадовалась, но и нашла повод поворчать: зачем Пашка в полицию обратился, если ничего не украли, — на свою голову неприятность сам накликал? Если б она знала, какое было обвинение! Но она, к счастью, не знала. Потом позвонили Андрею Левонину. Поблагодарили за участие, сказали, что не нужно ничего — ни адвоката, ни с Копыловой насчет квартиры говорить. Андрюха был не в настроении, мямлил что-то. Он, к счастью, пока не договаривался ни с кем.

— У меня тоже сложности были, — сказал он туманно, и все. Бизнес, конечно, дело такое. Непростая у Андрюхи жизнь.

Весь остаток вечера Таня с Пашкой рассказывали друг другу, как провели эти три дня. Тане очень хотелось рассказать про вырванный титульный лист из подарочного издания Эккермана «Разговоры с Гете» и про подозрения Елены Семеновны. Но она помнила данное Петровичу обещание не говорить.

— А он, кстати, и впрямь не так прост, как на первый взгляд кажется, твой Петрович, — только и сказала Таня.

Вспомнив про Петровича, Пашка и ему позвонил. Договорились завтра идти работать — надо заканчивать ремонт у тети Лели.

Отправились действительно с утра. Как и не было этих трех дней, что Пашка сидел. Петрович плитку укладывал, Пашка обои клеил. Ближе к вечеру позвонила Таня: