Утреннее шоссе

Он слышал, как в гостиной стукнуло стекло бара, звякнули рюмки. Остальные звуки поглотил шум падающей воды. Когда Клямин вернулся, Параграф сидел в кресле, отведя в сторону вытянутую руку. Он держал голубую рюмку из литого чешского хрусталя. В ногах его стояла бутылка коньяка.

- Отличный коньяк, Антон. - Параграф поднес к губам рюмку и сделал маленький глоток. - Я не слишком тут похозяйничал?

- Нет. В самый раз, - отозвался Клямин, думая про себя, что подлец Параграф взял лучшую бутылку, которую он, Клямин, хранил для особого случая… - Послушайте, Виталий, вы сказали: «наш рейс». Я вас правильно понял?

- Надеюсь. - Параграф причмокивал, испытывая прелесть коньячного букета. - Мы летим вдвоем. Так решил хозяин. Слишком серьезная ситуация, Антон… Хозяин не может рисковать.

- Какая-то хреновина, - усмехнулся Клямин, сдерживая досаду. - Прилететь, улететь…

- Дай бог. Я хочу надеяться, что именно тем все и закончится.

«Что они имеют в виду? - подумал Клямин. - Что их так пугает?»

- Хотите кофе? - Он повел головой в сторону кухни. Параграф вытянул себя из кресла, прихватил бутылку и направился следом за Кляминым. Кепи он сунул в карман плаща…

Кухня с ее цветным кафелем, югославской универсальной установкой и светильниками выглядела опрятной.

- Холостая жизнь вам не в тягость, - заметил Параграф. Он придвинул к столу табурет и сел, откинув подол плаща.

- А вы женаты? - уклончиво проговорил Клямин.

- Женат. Двадцать лет как женат, - охотно отозвался Параграф.

- О… Награда ищет героя.

- Точно, - поддержал Параграф. - Редкость в наше время.

Клямин поставил на стол две чашки, масло, банку с растворимым кофе, положил соленые палочки, нож. Он поднес к чашкам чайник, наклонил, придерживая пальцем крышку.

- Понимаете, Антон, - продолжал Параграф, - в нашей семье никогда никто не разводился. Ни деды, ни дядья с тетками. Мой отец прожил с матерью сорок пять лет. Всякое между ними было, но семью блюли. Отец был человек высоконравственный, прокурор. Сами понимаете - все на виду… К тому же я люблю свою жену.

- И ни разу ей не изменили, - съязвил Клямин.

- Наносите запрещенные удары. Мы недостаточно с вами близки. - Параграф улыбнулся, сужая и без того узкие, словно у сонной кошки, глаза.

- Да. Мы недостаточно знакомы, - согласился Клямин, размешивая ложечкой кофе. - Однажды я вас встретил случайно. Во дворе дома, в котором жил мой приятель… Ужасная история: он вывалился из окна, упал с девятого этажа.

Параграф спокойно смотрел на Клямина, лишь пальцы его побелели, сильнее сжимая ручку чашки.

- Никаких случайностей, - помедлив, заговорил Параграф. - Я живу в том доме. Ужасная история. Я хорошо знал Михаила. Обращался к нему за помощью - он был отличный кузовщик… Кстати, это я его и познакомил с Серафимом Куприяновичем. А Михаил сосватал вас. - Параграф хлебнул кофе, взял соленую палочку, обмакнул ее в масло и с хрустом надкусил здоровыми выпуклыми зубами. - Я живу в том доме. Ужасная история. - повторил он. - Я шел на работу, и вдруг…

Клямин кивнул, обхватил чашку обеими ладонями, уперся локтями в стол и поднес чашку ко рту.

- Так и не выяснили причину гибели? - спросил он, прежде чем сделать глоток. - Что говорят в юридических кругах?

- Самоубийство, - ответил Параграф. - Напился, шагнул в окно… Впрочем, я давно не вращаюсь в юридических кругах. Проштрафился. Но это дело прошлое.

Сделав глоток кофе, Клямин снова покивал головой. Мол, у каждой сошки свои сережки, и чужой нос совать нечего. Он никак не мог понять Параграфа. С одной стороны, вроде мужик как мужик, только белобрысый очень. С другой - загадка, не мог с ним Клямин расслабиться. Такое впечатление, что сжимает его Параграф, не отпускает…

- Те м не менее вы, Виталий, знаете обо мне больше, чем я о вас. - Клямин притворился наивно-удивленным. - Так мне кажется.

Он понимал, что надо отвлечь внимание Параграфа от той истории, которая случилась во дворе кооперативного дома…

- Может быть, и больше, - дружески улыбнулся в ответ Параграф. - Вы мне симпатичны, Антон. Не знаю чем, но вы мне симпатичны… И я хочу вам сделать, как говорят, замечание из жизни. - В голосе Параграфа прозвучал коренной южноморский говорок. - Не будем держать друг друга за дурака… Вы, Антон, работаете на серьезную организацию. Хотите вы этого или нет. Так сложилась ваша судьба. И моя, кстати.

- Организация? Ха… Я имею дело с Серафимом.

- Серафим - это только кончик организации… Вы меня понимаете?

- Скажем! - Клямин не стал упрямиться, чтобы не дать Параграфу перевести дыхание. Мало ли, вдруг тот раздумает вести этот разговор.

- И вы, Антон, допускаете, простите за грубость, некоторое легкомыслие… Например, история с аварией автомобиля… И вообще, Антон, вы ведете себя… Словом, Серафим иногда бывает вами недоволен. Мне так кажется.

Параграф отодвинул чашку и встал. Пора было ехать в аэропорт. Он вежливо поблагодарил Клямина за кофе и принялся застегивать свой модный плащ, из кармана которого утиным клювом торчал козырек клетчатого кепи.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1