Утренний бриз

Холодный рассудочный ум его был принят во внимание в Токио, когда посылали его сюда, на Чукотку. Чумаков вздохнул, вспомнив приятную жизнь в городе. Служа при военном русском атташе в Японии, молодой офицер Чумаков Петр Власович был завербован японской разведкой через три месяца после приезда в Токио. Слишком много было соблазнов в японской столице. Денег не хватало. Японская разведка позаботилась, чтобы у молодого русского офицера не было нужды в деньгах. Он оказывал ей немалые услуги. А когда в России произошла революция, исполнительный Чумаков был отправлен японской разведкой в Россию. Он дважды ездил в Иркутск, побывал в Хабаровске, подолгу жил во Владивостоке. Связи, знакомства, умение использовать свою бывшую службу при атташе очень помогали ему делать то, что необходимо было его новым хозяевам, но, очевидно, его жизнь, его поездки стали у кого-то вызывать подозрение, и, чтобы сохранить своего агента, отвести от него пристальные, изучающие взгляды, японская разведка срочно летом девятнадцатого года направила его на Чукотку. Вначале Чумаков обиделся. Ему показалось, что от него хотят избавиться и поэтому засылают к черту на кулички, но майор Суяма, понимавший, что происходило в душе его агента, объяснил:

— Обстановка на Дальнем Востоке складывается так, что великая Япония станет единственным его сильным хозяином. Сначала мы освоим южную часть русского края, а потом придем и на Север — при первом удобном случае. Мы должны вступить на Чукотку раньше Америки и должны знать все о ней, а главное — кто наш друг, с кем мы можем сотрудничать, а кто враг, кто должен быть обезврежен. Сделать это и поручается вам. Вы уже не раз доказывали нам свою преданность. Я надеюсь, что так будет и на этот раз.

Майор Суяма улыбнулся. Глаза же за стеклами очков оставались холодными и жестокими. Чумаков понимал, что об отказе не может быть и речи. Его бесшумно уберут, и только. Это японская разведка делает искуснее любой другой. А приняв предложение и выполнив задание, он только выиграет и деньги получит немалые, на которые потом можно будет пожить славно, шумно и красиво, а авторитет его, как опытного незаменимого агента, возрастет. И Чумаков согласно наклонил голову:

— Работа на Чукотке будет приятным разнообразием, хотя там и не так, очевидно, приятно жить, как в теплых краях.

— Я знал, что вы согласитесь, — Суяма был вежлив и даже ласков. — Год пройдет незаметно, а потом вы опять будете нужны в более теплых и цивилизованных краях.

Чумаков приехал в середине лета в Ново-Мариинск. В пути он держался в тени, незаметно. Так же незаметно оказался на берегу. Он устроился рабочим на одну из рыбалок. Чумаков не обращал на себя внимания ни при старом правлении, председателем которого был спившийся прапорщик Москвин, ни при Громове, ни при ревкоме, и вот только после переворота он неожиданно для себя оказался членом нового Совета. Произошло это по милости Бирича, которому ой чем-то приглянулся. Вначале Чумакова расстроило то, что он оказался у всех на виду. Позднее, поразмыслив, он пришел к выводу, что все очень удачно сложилось. Он может быть в курсе всех дел и событий в уезде.

В долговечность, нового Совета, который родился при помощи американцев, Чумаков не верил. Поэтому он с первого же дня решил обезопасить себя, выбрав для этого сложный, но дающий двойную выгоду путь. Он решил во что бы то ни стало установить связь с уцелевшими ревкомовцами, на стороне которых были симпатии большинства жителей уезда, даже завязать с ними дружбу, конечно, втайне от Ново-Мариинского Совета. Таким образом, он в случае нового переворота нисколько не пострадает, а даже выиграет и, кроме того, будет знать все о большевиках, и это, поможет быстро и легко их ликвидировать, едва сюда придут японские войска. Майор Суяма, конечно, одобрил бы такой план действий. Это в его стиле. Чумаков уже предвкушал, как он будет обо всем докладывать удивленному Суяме. Конечно, он оценит ловкость и ум Чумакова в иенах и долларах. Вот что привело его теперь в тундру. И ему везет. Вначале встреча с каюром ревкомовцев, а через два-три дня встреча с большевиком, который вызывал у Чумакова особый интерес. Хотя Мохов и не был членом ревкома, но в нем Чумаков угадывал много знающего и заметного среди большевиков человека. «Он станет ключом в моих руках, — самодовольно думал Чумаков, — которым я отомкну замок большевистского дома и войду в него спокойно».

Это будет его месть большевикам за сломанную карьеру. Не произойди революция, он, несомненно, со временем стал бы военным атташе. Японцы бы ему помогли в этом. И тогда он не лежал бы сейчас с грязными туземцами где-то в снежной пустыне, а находился в одной из столиц мира и жил в свое удовольствие. Чумаков стал мечтать о том, какой могла бы быть его жизнь, и уснул.