Утро после победы

Мария Жукова: Конечно, я с детства чувствовала, что папа – герой. И этим конкурсом я не особенно интересовалась, потому что думаю, что он ничего не убавит и не прибавит. Жуков-то уже состоялся как человек, который вошел в историю. На моей памяти были разные периоды: его имя то замалчивалось, то происходило возвращение к справедливости и его вспоминали. И эти колебания продолжаются, но они ничего не меняют по сути. В последние годы, когда я выступаю перед разными аудиториями, всегда говорю молодежи: единственное чувство, которое у нас должно преобладать, – это глубокая благодарность тем, кто воевал и победил. Если мы будем благодарны, просто благодарны, этого уже будет достаточно!

А если говорить о проявлениях симпатии людей, часто ли Георгий Константинович сталкивался с ними в повседневной жизни? Я знаю от отца, что, когда мой прадед, например, ехал на автомобиле по Москве, проезжающие мимо водители сигналили, увидев на переднем сиденье Рокоссовского.

Мария Жукова:

Да, конечно. Например, мы каждый год в начале осени ездили отдыхать в Гагры. Отцу там предоставляли этаж красивого особняка военного санатория на горе. На отдыхе ему, конечно, не хотелось привлекать внимание, но, когда мы ходили на пляж, к отцу подходили люди, просили сфотографироваться с ним на память. Был один забавный эпизод: он каждый день ходил за газетами в киоск, чтобы следить за новостями, за жизнью страны. И как-то раз пришел, когда еще не привезли газеты. Он присел на лавочку, на которой сидел незнакомый мужчина. Завязался разговор, и мужчина говорит отцу: «Все хожу-хожу, хочу Жукова увидеть. Говорят, он здесь отдыхает». Они очень тепло, хорошо поговорили, и на прощание этот мужчина отцу говорит: «Так я Жукова и не увидел. Мечта моя не сбылась». И тут отец ему, конечно, сказал: «Нет, сбылась. Вы только что с ним разговаривали».

«Мы каждый год в начале осени ездили отдыхать в Гагры»

Так мечтал увидеть и не узнал?

Мария Жукова: Наверное, он представлял его в военной форме, как на официальных фотографиях. А тут – человек в сандалиях, в рубашке, брюки летние. Как люди на отдыхе ходят. К тому же, наверное, этот мужчина не думал, что Жуков настолько доступен для общения. Он был таким обаятельным человеком, не было никакого зазнайства, с любым мог поговорить, пошутить. Я помню, как воспринимали его окружающие. Был такой эпизод: в Манеже была выставка, по-моему, в честь 25-летия Битвы под Москвой, на которой один скульптор выставил созданный им бюст отца. Отец ему позировал, и скульптор пригласил нашу семью на эту выставку посмотреть, как бюст получился. Когда посетители выставки увидели, что там присутствует Жуков, началось такое столпотворение, что прибежала милиция, сделали вокруг нас оцепление. А люди все тянулись к нему сказать какие-то слова, попросить автограф. Милиция оттесняла толпу, и меня 8-летнюю в том числе. Я, конечно, испугалась. Помню, как мама кричала милиционеру: «Это Маша, наша дочь!», тянула меня за руку. Наверное, это было первое мое осознание, что мой отец – это не просто домашний папа. Что это какая-то незаурядная государственная личность, которую любят люди. Этот эпизод я запомнила на всю жизнь.

Мария Георгиевна, я знаю, что потомки маршалов, в том числе Коневы, Жуковы, Рокоссовские, Баграмяны, Малиновские, Василевские, уже много лет назад объединились в Фонд памяти полководцев Победы, и каждый год 9 Мая они все собираются вместе и возлагают цветы к Могиле Неизвестного Солдата и к своим родителям на мемориальном кладбище у Кремлевской стены. А как в вашей семье при жизни Георгия Константиновича отмечали День Победы?