Утром через десять веков

волшебство твоего взглядаспрятано под мои ребра.на расстоянии километра, двух футов, ярдая чувствую себя победителем в любой жизни,в смерти, в спорте.я знаю, как вертится глобус в твоём кармане,как он срывается вниз, тонет.когда снег опадает сахаром,города присылают с бумагамислова о том, что никогда ничего не было —я становлюсь фонарём сгорбленным.ты догоняешь меня морем, переулками, портами,ты целуешь мои стопы асфальтом.а мне снятся чужие мелодии,звенящие лампами маяки, карты,по которым найти тебя в любой точке

можно закрыв глаза, потушив все свечи.я думаю о тебе, и мне становится легче.я – статуя, ты дышишь в моём предплечье.я – дерево, ты бежишь по моим позвонкам.я – дом твоего сердца, ты – мой дом.21. 11. 10.

голос заключен

город так прижимается к бесконечным рельсам,что ночами кажется: поезда стучат свой реквием.в них живет (не доплыть, не выбраться)тот, в кого не верю я.глубоко он в сердце прокрался зёрнами,и во сне растёт, вырастает в дерево.голос заключен в прозрачное кружевотелефонных проводов,и дрожит растерянно.04. 12. 10.

сотканный шелкопрядами

в центре всех орлеановливень неугомонный.и двадцать световых летты стоишь промокший.по радио говорят:как красив джесси оуэнс!он так бежит…стадионы рыдают в голос.печаль моя навсегда осталась.я знаю: ты не умрешь,а меня очарует старость.байкало-амурскую магистраль строят,моя мама маленькая,ходит по миру в строе.мой папа старше её и на крыше курит.

их никто такими не вспомнит.я думаю, что вселеннаяуместилась бы в одной комнате.в комнате сердце тьмыпод присмотром конрада.не забывай обо мне.за цветными гирляндамилежит снег,сотканный шелкопрядами.06. 01. 11.

реквиемы и метели

снежные-снежные сумерки.город весь сжался – замёрз.вы умерли, точно умерли —всё это всерьёз.бродить мне теперь по улицамдо самых последних дней.

деревья как ведьмы сутулятся,а снег всё быстрей и быстрей.вы знали, наверное, множествочудесных историй про зиму.и плакать при вьюге можно мне.вы умерли. непоправимо.зима 2007 г.

теория струн

моя память слаба и я никого не помню.мы с ней, кажется, год в чёрном море тонем.мы с ней, кажется, вышли ко всем тупикам на свете,и не видели только войны и смерти.я иду пришивать рукав к рукаву и к платью.она ждет годо, собирает мечи и латы.а годо стоит и жует табак у соседней двери.для него мы ещё не родились, уже поседели.25. 01. 11.

искусственная немота