Уволиться? Жениться!

Не переживай, люди попросту завидуют. Если хочешь, я во всеуслышание заявлю о наших отношениях

Не надо, Макс. Пусть сплетничают.

Конечно, мне бы хотелось, чтобы он встал посреди кабинета и сказал, что «у нас всё серьезно, а свои пересуды можете засунуть себе глубоко в пятую точку». Да только какой в этом смысл? Разговоры не утихнут, зато появится новый повод посудачить. Смотрите, мол, какой подкаблучник этот Скворцов, раз оправдывает свою давалку перед всеми.

Взрослые люди имеют право на секс. Всё нормально.

Я думала так ровно до момента, когда не обнаружила, что кабинки в женском туалете обклеены снимками. Да не простыми, а со скрытой камеры из столовой, о которой мы с Максимом не догадывались. Грязные позы, искаженные похотью лица, полуголые тела. Изображения были нечеткими, но качества фото хватило, чтобы разглядеть нас в необходимых подробностях.

Я сползла по стене и тупо пялилась на покадровое напоминание о моем грехе. Сколько же людей видело их с утра?! Никто даже не обмолвился. Черт!

Как возвращаться в кабинет? Как смотреть людям в глаза, что говорить?

Самое смешное, что я бы и не узнала об унизительных снимках, так как предпочитала туалет в дальнем конце этажа. Рассказала о них Люда, которая подошла ко мне со словами:

– Пусть мы и враждуем, но кто-то переходит все границы. Сходи в ближайший туалет, зацени наскальное творчество какого-то придурка.

Сейчас, сидя на холодном кафельном полу, я достала телефон, трясущимися руками набрала сообщение Максиму, который ушел на какую-то аудиенцию с гендиректором и партнерами.

В столовой есть скрытая камера. Нас засняли…

И приложила фото из туалетной кабинки. В ответ прилетело непечатное слово, а через несколько минут Максим написал:

Я узнал у директора по безопасности, камера стояла только в столовой и на складе. Записи изымут. Шутника найдем и накажем.

Как накажешь-то? Премии лишишь?

Вопрос был задан с горькой иронией, но Максим ответил вполне серьезно:

Нет. Попросту убью. Всё будет хорошо.

Можно сколько угодно убеждать в том, что всё наладится. Увы, это самообман. Никогда. Ничего. Теперь уж точно надо увольняться. Если раньше речь шла о незначительных вещах, то теперь под угрозой моё достоинство. Как только целый завод назовет меня потаскухой, которую беспрепятственно имеет директор, будет бесполезно рвать жилы и доказывать свою нужность.

Проще уйти. В глазах этих людей мне никогда не стать полноценным помощником руководителя.

Больше часа я провела в туалете. Вначале сорвала все снимки и с упоением наблюдала, как их засасывает в унитаз. Когда от фотографий не осталось даже напоминания, я просто сидела, изучая стыки на кафеле. Затем выползла из кабинки и двинулась прямиком в кабинет директора. Провожаемая кучей взглядов. Подталкивая не высказанными вопросами.

Максим только-только вернулся с совещания. Он посмотрел с пониманием, когда я закрыла дверь за собой. Мы остались одни, если не считать, что за тонкой стеной находилось с десяток любопытных коллег. Представляю, как они сейчас переглядываются, как хихикают или прислушиваются к звукам в директорском кабинете.

Скворцов попытался притянуть к себе, но я покачала головой и отпрыгнула в сторону. Нет уж, не дам лишних поводов для обсуждения.

– Это конец.

– Ситуация неприятная, но решаемая, – отрезал Максим. – Два взрослых человека спят друг с другом. Эка невидаль. Не вижу причин для пересудов.

– Между тем, они будут. Макс, это же завод. Тут неделями обсуждают, как у бухгалтера Маши юбка от ветра поднялась. Представляешь, какую почву для размышлений дала наша связь?

Он закатил глаза, уселся на край рабочего стола и долго постукивал пяткой по полу.

– И что? – спросил, наконец. – Пускай судачат.

– Ты не понимаешь, – я уронила лицо в открытые ладони. – Я хочу расти как программист. Не как секретарь и не как человек, который спит с начальником.

– Правильнее говорить: помощник руководителя.

– Не смешно! Я люблю свою работу, мне нравится то, как ты вытягиваешь меня в социум. Но теперь всё будет похоронено. Никто не глянет на меня серьезно, памятуя о том, как именно мне досталась должность.

– Арина, прекращай. Всё будет нормально. Ты неплохо программируешь, но гораздо лучше щелкаешь всякие задачки. Разбираешься с проблемами. Я видел все проекты, которые ты вела, и сразу зацепился за неординарный подход. Да, изначально я взял тебя в качестве секретаря, чтобы взбесить, но ты заслуженный заместитель начальника.

Ага, заслуженный заместитель, голые фотки которого были развешены по туалету. Классика офисной службы. Прямо вижу, как я пытаюсь убедить кого-нибудь сделать так, как того хочу я, а мне в ответ прилетает: «Раздвигай ноги перед своим директором, а меня не уломаешь».