Уволиться? Жениться!

Нет. Так больше не может продолжаться. Я уступила самой себе, став его продолжением, позволив ему завладеть моими мыслями. Забив на все правила, нормы, принципы. Мне нравилось то, что происходило между нами в стенах этого здания, но дальше так продолжаться не могло.

– Я увольняюсь, – сказала решительно и, вытянув из стопки чистых листов одну штуку, начала писать заявление.

– Почему?

Максим встал за моей спиной. Не мешался, но давил своей энергетикой.

Почему? Потому что я начинаю что-то чувствовать? Потому что мне хочется стать для тебя чем-то большим, чем офисное развлечение? Потому что я боюсь, что останусь для тебя никем, а от заводской славы уже никогда не смогу отмыться?

– Думаю, так будет правильно для моего карьерного роста.

Максим продолжал молчать. Я чувствовала: ему не нравится моя идея. Она корежит его, выводит из себя, раздражает. Но Скворцов не проронил и слова, словно сдерживался из последних сил.

Я была благодарна ему за то, что обошлось без скандалов или уговоров. Без всех этих громких фраз типа «Я запрещаю тебе увольняться!» Никаких запретов. Нет. Максим давал понять: у меня сохранилось право управлять своей жизнью.

Я поставила дату, чиркнула роспись на половину листа и удалилась за рабочее место. Сердце гулко молотило в груди. Спустя несколько минут подошел Максим. О, кабинет попросту перестал дышать. Что они ожидали? Что мы страстно засосем друг друга прямо тут, при всех?

– Сегодня я не подпишу этого заявления, потому что оно написано под эмоциями. Даю тебе две недели, чтобы передумать. Если к тому времени ты останешься при своем – будет тебе подпись, – сурово сказал мой восхитительный босс, который стал моей же погибелью. – Кстати, – обратился Скворцов в никуда. – Если у кого-то есть недовольство по поводу отношений между руководителями и подчиненными, я предлагаю задуматься, в правильной ли компании вы работаете? Я готов начать повторную чистку кадрового состава. Кто-то недоволен мною либо моими личными связями? Проваливайте. Только не впутывайте в это Романову. Давайте работать как взрослые люди, а не как базарные бабки.

Он глянул на мобильный телефон, который завибрировал в его руках, и ответил:

– Алло. Да? Нашли? Кто-кто? Её же уволили? Вам не кажется, что на завод может пройти кто угодно?

– И кто же это? – вопросила я, прекрасно понимая, что речь шла о человеке, который распечатал наши фотографии. – Только не говори, что твоя бывшая.

– Нет, ваша коллега. Ирина Ливанова. – Рядом удивленно ахнула Люда. – Она ходила подписывать обходной лист, а по пути зашла в наше здание. Продуманный план. Подозреваю, что она знала о камерах и общалась с охранниками.

– Охренеть, – Люда даже не скрывала своих эмоций. – Вот змея подколодная.

Кто-то согласно угукнул, но мне было плевать на людское одобрение. Я бездумно рассматривала заявление об увольнении, в углу которого Максим приписал размашистым почерком: «Не согласовано».

Что ж, не увольнение, так длительный отпуск. Через две недели напишу новое заявление, которое Максим не посмеет отклонить. Конечно, я знала, что по собственному согласию можно уволиться и без его одобрения, но решила выдохнуть и подойти к этому вопросу со свежей головой.

Незачем прилюдно обижать его гордость своими финтами. Дома я поговорю с Максимом, расскажу о своих страхах. Он всё поймет. Услышит и согласится с моим решением.

В конце рабочего дня я решила не задерживаться, а начала собираться вместе со всеми. Но, когда вышла из кабинета, то была схвачена Людой под локоток и практически силой отпихнута в тот самый злополучный туалет.

– Ты не уволишься, – Люда нависала надо мной разъяренным коршуном. – Прекрати.

– Мы вроде как в ссоре, разве нет? – напомнила я, отпихиваясь.

– Разумеется, в ссоре. – Люда вспыхнула. – Но одно дело враждовать, а другое – когда ты собираешься жизнь себе поломать из-за какой-то глупости.

– Найду что-нибудь другое, ничего страшного.

– Арина, не сходи с ума. Ты прямо светишься с этой своей новой работой, вечно что-то печатаешь, хмыкаешь. Я же вижу, как тебя прет эта деятельность.

– Может, меня прет от секса с руководителем.

Люда даже как-то замешкалась. Не ожидала, видимо, такой искренности из уст вечно нейтральной подруги, которая об интиме никогда не распространялась.

– Не сомневаюсь, – кивнула она, – но это не повод для того, чтобы уходить с работы. Арина, когда тебя смущало общественное мнение?

Вообще-то всегда. Я никогда не была человеком, который может наплевать на любые условности, пойдет по головам или забьет на оценку окружающих. Особенно в ситуации, когда мне с этими окружающими работать. Ежедневно. Постоянно пересекаться взглядами и думать: «Интересно, они всё ещё обсуждают меня за спиной?»

С другой стороны, Люда вон дважды опозорилась перед Максимом, но на работу ходит с энтузиазмом.

– Спасибо за беспокойство, – сухо поблагодарила я её.