Ужас Иннсвича

Когда я нашёл укромное местечко среди деревьев, я открыл папку и посмотрел на пятую фотографию. Там была изображена Мэри. Да, она была голой и, что ещё хуже, беременной, но даже в таком состоянии ей удалось изящно позировать перед камерой Зейлена. Это было какое-то ужасное столкновение противоположностей, которое вызвало мою мгновенную покупку. Но я знал, что я НЕ ОДИН ИЗ дегенеративных клиентов Зейлена. Я чувствовал странное возбуждение от красоты зловещей женственности, сочетающейся с отвратительностью ситуации, запечатлённой там. Мне пришло в голову, что Мэри невероятно красива, и от её красоты у меня перехватывало дыхание. Мне казалось, что на фотографии она выглядит лет на пять моложе, чем сейчас. Так что если даже какая-то часть непристойностей Зейлена была правдой, и в смутные времена она была проституткой, кто я был такой, чтобы судить её?

Я бы не стал этого делать. С незапамятных времён женщины эксплуатировались в объятиях похотливого мира мужчин; прошлая жизнь Мэри не имела для меня никакого значения, потому что Бог прощает всё. А я буду молиться, чтобы он простил меня.

Вернувшись в центр города, я нашёл магазин, в котором было именно то, что мне было нужно: маленький портфель. Я сделал покупку у ещё одного любезного Олмстейндера, мистера Новри, который был очень любезен со мной.

— Где я могу найти самый короткий путь к набережной? — спросил я у него.

— Просто идите по главной улице, сэр, — ответил он. — Она приведёт вас прямо к воде. И у нас очень красивая набережная.

— Я в этом уверен. Спасибо.

— Только убедитесь, — поспешил он добавить, — что не задержитесь там до темноты.

Но это предупреждение не сработало.

— Но, Олмстед, кажется, совсем не такой…

— О да, сэр, это прекрасный город, прекрасные люди. Но в любом хорошем городе, есть свои злачные места.

Это верно. Перед уходом я заметил, что в подсобке сидит его жена и быстро пишет что-то на листке бумаге в подсобке.

Её пышное платье не скрывало тот факт, что она была беременна.

Ещё одна женщина, вынашивающая ребёнка, — подумал я и попытался осмыслить начинающееся чувство беспокойства. Правда, с которой я столкнулся, была в том, что все женщины, которых я видел со своего приезда, были беременны. Но потом я напомнил себе, что я по сути являюсь космополитом в довольно синеворотничковой деревушке. И по правде говоря, я не видел ничего плохого по поводу роста населения. Эти маленькие городки были более сплоченными, что в конечном счете шло на общее благо нашей страны. Понимая это, я пересмотрел свою первоначальную реакцию на количество будущих матерей, которых я сегодня видел. Конечно, для меня это было совсем непривычно.

Однако, неторопливо приближаясь к берегу, я заметил небольшой открытый блокгауз, в котором я мог видеть дюжину женщин, удовлетворенно чистящих и консервирующих свежие устрицы. Большинство из них были беременны.

К моему сожалению, предупреждение Зейлена оказалось верным. Несмотря на великолепный, пахнущий прибоем вид гавани, Иннсвич-Пойнт действительно оказался скучным зрелищем. Но, по крайней мере, фотографии Зейлена помогут мне увидеть его таким, каким видел его Лавкрафт. Ещё большее разочарование поразило меня, когда я посмотрел на Риф Дьявола, но потом я вспомнил, что это был вовсе не риф, а песчаная отмель. Рабочие в многочисленных рыбоперерабатывающих заводах и лодочных доках были в основном простыми людьми, такими же, как те, с кем я ехал в автобусе. Я бы не сказал, что они смотрели в мою сторону, но их короткие взгляды были явно не особенно приветливы. Теперь, несомненно, я понял, что послужило для осуждения Гарретом мужского населения; он имел в виду этих угрюмых рыбаков.

Рядом со мной, по всей видимости, находился хладокомбинат — мимо меня то и дело проезжали, грохоча и ревя, большие грузовики. Однако из окна одного из рыбных заводов мне улыбнулась хорошенькая девушка, и, когда я уходил, ещё несколько женщин, разделывающих устриц, улыбнулись мне. Они сидели за длинными столами и чинили рыболовные сети.

Большинство из них были беременны.

Я оставил безобидную сцену и этот каждодневный труд позади. После мороженого Мэри у меня разыгрался аппетит, и я с нетерпением ждал обеда с ней на следующий день. Не забыл я и о встрече за ужином с жизнерадостным мистером Уильямом Гарретом, хотя и сожалел, что не получил никаких известий о его неуместном компаньоне. Когда вдалеке прозвонил трижды колокол, я знал, что не выдержу четырёх часов до ужина, так что я отправился на север по главной дороге, покидая город.

К этому времени дневная жара одолела меня. Я положил пиджак и галстук в портфель и продолжил путь. Как и Лавкрафт, я привык ежедневно преодолевать значительные расстояния пешком. Возможно, Учитель тоже когда-то шёл по этой дороге, — надеялся я. По обеим сторонам дороги росли деревья. Спокойствие пейзажа было очень приятным после неприятного знакомства с Сайрусом Зейленом.