Ужас Великой половины. Творец

Любим, который замыкал ход, обогнал подругу и зашагал прямо по траве, рядом с принцем.

– Пускай Дэния отдохнёт, отсюда могу и я продолжить. Чтобы появиться в Обинхоре, космач выбрал хороший день – начало ярмарки. Купцы приехали за тысячу вёрст, аж из самого Валга⁸. Торговать краба-пескуна, – он сморщился, понимая, что выдаёт лишние подробности, – просто вышел на площадь и стал городить невесть что, дескать мы разгневали Творцов, и теперь нас пожрёт огонь. Многие смеялись, но большинство отошло подальше, просто чтобы не стоять рядом. Потом, кто-то в шутку крикнул «почему это нас?» и Алкис ответил, что мы приняли тело дракона, помогли его убийцам, и конец возвестят уста Пророка. Сказал, что Создатель покинет своих детей.

Спутники вышли на вершину крутого холма, увенчанного десятком низкорослых, кривых деревьев, словно макушка лысеющего – последними волосами, и Любим замолчал, восстанавливая дыхание.

Заметив это, Грэгор объявил короткий привал, чтобы осмотреться, и направился к изогнутой подковой берёзе, за которой начиналась осыпь камней с южной стороны. Отсюда и до самого подножья всё было видно, как на ладони. Величественная громада вулкана была так близко, что вытеснила из поля зрения детали пейзажа, заставляя сердце трепыхаться в груди, как брошенную на берег рыбу. Немного восточнее, тянули к облакам свои пальцы островерхие шпили, венчающие полукруглые крылья белоснежного храма, уютно примостившегося на ровной площадке. А рядом, онемевшими паломниками толпились хозяйственные постройки, между которыми, точно морок, колыхались тысячи людей. Некоторые из них двигались, участвуя в переноске подношений к дверям, другие просто сидели на земле, охваченные трепетом минуты. Грэгор со вздохом отвернулся.

Он хотел вернуться к остальным, чтобы обсудить план дальнейших действий. Или хотя бы узнать, какие надежды возлагают на вылазку их с Каяной спутники, но земля ушла из-под ног, заставив его лёгкие прыгнуть к горлу. В последний момент принц ухватился за гибкую ветку, которая треснула, но удержала его вес, и не скатился вниз.

Однако не успел он даже выругаться, как землю сотряс второй толчок, за которым последовал грохот, раздирающий барабанные перепонки.

На сей раз, ветка осталась у Грэгора в руке, и он поехал вниз, тщетно пытаясь устоять на ногах. Когда отплёвываясь от пыли, он поднял голову, в ушах всё ещё стоял отчаянный крик Дэнии.

***

Оскальзываясь и падая, мужчина добежал до вершины холма, где храмовница сидела на коленях, закрыв лицо ладонями и сотрясаясь от рыданий. Любим держал подругу за плечо, его грубое, обветренное лицо побледнело, а нижняя челюсть ритмично двигалась, точно перемалывала горсть камней в пыль.

Каяна стояла чуть поодаль, обхватил себя руками. Поймав вопросительный взгляд принца, она покачала головой, обозначая, что с ней всё хорошо. И он, чувствуя, как в желудке ширится сосущая жилы воронка, обернулся, дабы увидеть то, что уже давно грозило обезумевшему городу: почерневшее от пепла небо, столбы дыма, вырывающиеся из щелей в каменном теле горы и языки огня, обманчиво неторопливо ползущие вниз, туда, где толпились возле храма жители Обинхора.

Грэгор принудил себя отвести глаза от страшной картины.

– Нужно бежать! Сейчас, немедленно! – он склонился над Дэнией и тряхнул её с такой силой, что голова храмовницы запрокинулась.

Любим, ожил, точно кто-то повернул невидимый рычаг в его голове. Издав дикий рёв, он кинулся на обидчика, целясь кулаком в его висок. На счастье, принц не только увидел замах боковым зрением, но и привычно почуял угрозу. Тело само ушло вниз и в сторону, а ладонь метнулась вперёд, чтобы ударить противника в солнечное сплетение.

Мужчина захрипел и согнулся пополам.

– Любим, слушай меня! Вы умрёте. Оба. Тем, кто внизу, не помочь, – Грэгор говорил отрывисто, пытаясь восстановить дыхание, – либо космач сотворит чудо, как и обещал, либо нет.

– Уходите! Оставьте нас одних! – Крик Дэнии был полон такой беспомощной злобы, что принц отступил назад, к обрыву.

Внизу царил хаос. Большая часть толпы ринулась по дороге к городу, не пройдя испытание верой. Люди спотыкались, падали и топтали друг друга, а в душном воздухе далеко разносились их крики. Другие, те, кто остался верен Алкису, остались на месте и жались плотнее к дверям храма.

– Идём, – Каяна сомкнула прохладные пальцы на запястье Грэгора и настойчиво потянула его к деревьям.

Бросив последний взгляд на Любима, который, позабыв о драке, опустился рядом с подругой на землю, мужчина криво усмехнулся и позволил криеллке увести себя с места событий.

***