Ужасный Круз

3. Было четвертое июля, и весь город находился в исступлении. Был парад, повсюду стояли стойки с барбекю, а по центру города ездили конные экипажи. Утром сделали плоты и раскрашивали лица, а еще была музыка, клоуны, фейерверки и стояла кухонная раковина (Реально. Жаждущий стать комиком Чарли Спейси притащил раковину со своей кухни, чтобы, стоя за ней, сделать некое политическое заявление о расточительности этого дня, что, впрочем, никого не волновало).

Закусочная «Джерри и сыновья» была закрыта на день, поэтому я позволила родителям отвезти Мишку в центр города на праздник, а сама осталась дома, уплетая мороженое из Костро, потягивая пиво и бесконечно жалея себя.

Это был первый раз, когда я пропустила празднование Четвертого июля. Даже на пике городского скандала эти парады были для меня так глубоко ностальгически-сладкими, что я не могла от них отказаться.

Проблема была в том, что я знала: Круз тоже будет там, и мне совершенно не хотелось встречаться с ним лицом к лицу. Он был постоянным напоминанием о том, что они с Робом уехали и строят свои собственные жизни, в то время как я несправедливо жертвую собой и плачу каждый день за свое безрассудное поведение, даже если оно дало мне самое дорогое в моей жизни.

Было примерно девять часов вечера, как раз перед началом фейерверка, когда я услышала стук в дверь внизу.

Перепугавшись (мои родители и Мишка должны были вернуться только после десяти, а Тринити гуляла с подругами до утра), я пошла открывать.

– Лучше бы это был не серийный убийца, – пробормотала я, сунув ноги в клетчатые тапочки отца и распахнув дверь.

А это был он.

Круз Костелло.

Выглядящий великолепно, мускулистый, избранный и… пьяный?

Если подумать, то серийный убийца был бы предпочтительнее, учитывая альтернативу.

– У тебя классные сиськи, – икнул он, окинув мою грудь сумрачно-кобальтовым взглядом.

Стояло лето, жаркое, как грех, а на мне не было лифчика под белой майкой. Странно, но в последний раз, когда мы виделись, я, кажется, еще была с молоком. К счастью, я уже закончила кормить Мишку. Мои соски больше не были каждый размером с семейную пиццу, а синие вены, толстые, как сосиски, давно исчезли.

Какое-то время я не могла представить, что кто-то захочет возиться с Мишкиным буфетом. И каждый раз, когда я принимала горячий душ, чтобы сделать массаж груди (потому что у меня была тонна молочных протоков), я кричала от боли, и мои груди плакали вместе со мной, источая желтоватое молоко.

Воистину, быть родителем – чудесная вещь.

– Чем я могу тебе помочь, Костелло? – вздохнула я, желая, чтобы он ушел.

Трудно было поверить, что я была влюблена в этого парня до того, как Роб пригласил меня на свидание. Круз был так тошнотворно идеален. В тотально отталкивающем смысле. Например, как профессионально сделанный торт, идеальный и гладкий, что его не хотелось разрезать.

Хотя иногда мне хотелось разрезать Круза Костелло.

– Ты мжшь впстить менъя и задъяснить мне, что в Робе было такого, чего не было во мне.

Черт, его мотало, как три простыни на ветру.

– Для начала, умение говорить на английском, – невозмутимо ответила я.

Он был здесь только потому, что не мог смириться с тем, что я не бросилась к нему в объятия много лет назад, когда все остальные девушки бросались?

Поговорим о хрупком мужском эго.

Позади него прошел ночной парад, стуча в барабаны и распевая.

Лицо Круза перекосило от отвращения.

– Он трепло.

– Прекрасно. – Я закатила глаза, но на них уже выступили слезы, отчего они заблестели. Я так дорого заплатила за свою ошибку, что мне казалось излишне жестоким снова поднимать эту тему и обсуждать интимные подробности.

Сколько раз я могла искупать свою вину?

Сейчас я все делала правильно. Или настолько правильно, насколько это было возможно, учитывая обстоятельства.

Круз сделал шаг вперед. От него пахло костром, амброй и сандалом. Древесный и мускусный аромат одновременно. Я заставила себя вспомнить, что он хотел того же, что и все остальные до него, – затащить меня в постель, потому что, очевидно, это была самая простая задача в пределах Фэйрхоупа.

– Отойди от меня, – предупредила я, отступая.

– Не раньше, чем ты дашь мне то, чего я хочу…

– Чего ты хочешь? – недоверчиво спросила я.

– Да. То, что всецело принадлежит мне.

Он собирался сделать еще один шаг, я знала, и в этот момент я думала только о том, как это будет выглядеть.

Потаскушка-Неряшка Несси впустила в свой дом, пока родителей (и сына!) там не было, новоиспеченного доктора-квотербека Фэйрхоупа.

Конечно, она просила и умоляла его об этом.

Это было бы слово всеобщего любимчика против слова порочной женщины.

Я замахнулась сжатой в кулак ладонью и ударил его по щеке, но Круз был высоким, и в итоге я врезала костяшками пальцев по его кадыку.

Должно быть, я не рассчитала силу, или, может быть, Круз был слишком пьян, чтобы подчиняться правилам гравитации, потому что он упал, как сонный ребенок, на задницу на лужайке перед домом моих родителей.