Ужасы: Последний пир Арлекина

Через полчаса он ужинал с девушкой, а через несколько часов после этого лежал с ней в постели. Внезапно жизнь сделалась прекрасной, необыкновенно прекрасной. Внезапно все стало на свои места, и разрыв с Кэтрин показался ему закономерностью.

А затем, несколько месяцев спустя, когда он остановился на светофоре, кто-то швырнул ему кирпич в ветровое стекло. Вскоре на станцию впервые позвонили с угрозами, в последующие несколько месяцев угрозы повторились. Сначала это, как и все остальное, работало на него; вызвало раскол в общественном мнении, послуживший ему на пользу. Но за неделю, последовавшую после второй угрозы взрыва на радиостанции, спонсоры начали испаряться, как инопланетяне в компьютерной игре, а менеджер и хозяева так испугались за свою жизнь, что приняли единогласное решение уволить Энди.

Сначала он впал в глубокую депрессию. Два дня не выходил из квартиры и не отвечал на звонки. Но всего через два дня после известия об увольнении ему предложили работу на РТШ — «Радио ток-шоу», одной из крупнейших радиовещательных компаний в стране. Он ответил с должной небрежностью, попросив несколько дней на размышления и обсуждение со своим агентом; ему нужно было время, чтобы найти себе агента.

Радиокомпания сделала впечатляющее предложение: вечернее ток-шоу по выходным, со звонками в прямом эфире, плюс обсуждение животрепещущих тем с гостями. Энди, разумеется, должен был уехать из Цинциннати, но он был к этому готов. Единственной проблемой, как считал Энди, будет то, что владельцы не допустят горячих тем, чтобы не разгневать спонсоров, и запретят, по меньшей мере, ругань, дозволенную на его прежних шоу, а в худшем случае — велят вести шоу в другой манере. Но РТШ удивило его. Согласно бесчисленным опросам, из-за широкой популярности телевидения радио слушало очень мало людей, и то лишь нечто очень интересное или популярное. Спонсорам нужно было, чтобы Энди вел себя грубо и агрессивно, им нужны были скандалы, и они плевать хотели на его политические взгляды. Яростные споры всегда привлекали внимание, а значит, новых слушателей. А эти люди слушали рекламные объявления.

После недавних телефонных угроз и кирпича в машине Энди не хотелось использовать свое настоящее имя во время выступления на национальном радио, и потому, приняв новое предложение и переехав в крупный город, он решил взять псевдоним.

«Шоу Артура Колтона-младшего» началось без предварительной рекламы — стратегический ход радиостанции; они были уверены, что передача сама привлечет внимание, и не видели необходимости платить за рекламу. Они оказались правы. Передача породила волну дискуссий, и первые две недели газетчики по всей стране посвящали ей колонки. Были положительные отзывы, но большинство яро протестовали; некоторые называли Энди радиошлюхой, которая готова говорить что угодно, любые гадости и жестокости, лишь бы рейтинги поднялись еще на несколько пунктов.

И снова критики поставили Энди в тупик. Он бы понял, если бы им просто не нравилось шоу, но они говорили о нем так, словно оно было опасным. Как они не понимали, что он — совсем другой человек, не тот, кто выступал на радио? Он дошел до того, что скрывал не только свое настоящее имя, но и свой голос: по радио он говорил более грубым, властным тоном, чем в жизни. И конечно же, он не разделял взгляды своего альтер эго; никто не мог на самом деле иметь такие убеждения, это было смешно, настоящая карикатура. На самом деле у Энди практически не было собственных взглядов. Он смотрел новости и читал газеты только ради своего шоу. Его не так уж сильно волновали события в мире: он никак не мог влиять на них. Разве они не понимают, что это…

— Всего лишь шоу-бизнес, — пробормотал он, выходя из холла с чашкой кофе и газетой. Он заглянул в аппаратную, где Таня отвечала по телефону и не заметила, как он прихватил ее пачку сигарет. Вернувшись в студию, он попытался дочитать статью, но от тусклого освещения у него заслезились глаза, и он, откинувшись на спинку кресла, потер переносицу.