В активном поиске дракона

Я очутилась словно в небольшой уютной беседке. Впервые наткнулась на этот укромный уголок в саду, и он мне определенно понравился. Я с наслаждением вдыхала терпкий бодрящий аромат и страшилась сделать глоток, потому что чашка обжигала ладони. Ждала, когда напиток немного остынет. Смотрела на водную гладь и чувствовала умиротворение, когда услышала голоса. Звонкий Алисии и более низкий, холодный принадлежавший Лайтнеру. Вот демон! Я бы совсем не хотела снова подслушивать рыжую. И уж совсем не желала становиться свидетельницей их разговора. Но если сейчас рвану отсюда, по-любому столкнусь с ними нос к носу, и будет еще более неловко. А так, может быть, они просто пройдут мимо? Это было бы просто отлично.

Они вместе в такую рань. Помирились? Впрочем, хоть я и не хотела знать подробности этой встречи, парочка не спешила уходить. Наоборот, парочка устроилась где-то недалеко, казалось, что прямо тут за розовым кустом. Я подумала, что они даже смогут различить среди цветочных ароматов, запах, идущий от моего кофе, но ни Лайтнер, ни Алисия этого не заметили. Им было ни до чего. И они точно не помирились. Правда, и не ругались в прямом смысле этого слова.

— Лайт, — тихо произнесла Алисия, и мне даже показалось, что ее голос немного дрожит. — Прости меня, я больше так не буду.

— Будешь, ты же прекрасно знаешь, — устало отозвался он. — Это сильнее тебя и, какое-то время мне казалось, я могу смириться с этим ради чести моего рода, ради верности Амберу и древним традиция. У меня получится тебя охранять, защищать и оберегать, не думая о себе и своих желаниях. Тебя от мира, и мир от тебя… я жил с этой мыслью и не допускал иного.

— Ключевое в нашем разговоре слово «смириться», — хмыкнула рыжая, и мне стало ее жаль.

— Ты всегда умела улавливать суть, — не стал спорить дарк. — Я знал, что мне нужно будет взять в жены младшую сестру Амбера, как только она вырастет.

— Но в твоих глазах я так и не выросла.

— Вероятно, нет. Я не могу к тебе относиться… иначе, как к другу, да и как к другу не могу. Я сколько помню тебя, только и делал, что защищал, контролировал, прощал. Ты была предназначена мне, но…

— Ты ко мне всегда относился, как к своей лошади. Нужно воспитывать и следить за тем, чтобы она была здорова и накормлена.

— За здоровьем и кормежкой следил Амбер, — голос Лайтнера звучал мягко и грустно, но слова ранили, и мне было очень обидно за подругу.

— Ты никогда не любил меня, да? — уточнила Алисия спокойно, но я чувствовала в ее голосе слезы.

— Лис, я даже не давал тебе повода думать, что могу полюбить тебя. Вот, правда.

— Ты прав, я маленькая, глупая и эгоистичная девочка. Я знала, что ты женишься на мне, и все остальное… додумала себе сама. Я, правда, считала, что так и должно быть — ты мой, словно сокровище, которое неважно как относится к тебе, главное, что оно есть.

— Я тоже долго думал, что это неважно. Но я не хочу связывать с тобой всю жизнь. Я устал. От твоей непосредственности, непредсказуемости, от золота и от сумасшествия. Просто, я никогда не смогу, не то что ли полюбить тебя, даже просто привыкнуть и воспринимать, как женщину. Не смогу Алисия.

Я так и замерла с чашкой в руках. Было неловко, что подслушала такой личный разговор, а еще очень жаль Алисию. Лайтнер ушел, и я услышала слабые всхлипывания. Пока размышляла, стоит ли выдавать себя, Алисия сама решила этот вопрос и тихим голосом сказала.

— Лесси, я знаю, что ты там. Можно к тебе. Очень кофе хочется. Оно тут так вкусно пахнет, а мне так грустно, что очень хочется радости в жизни. Так как мой засранец-брат ничего тебе не подарил, то и присвоить себе нечего. Хоть кофе твое выпью.

— Да, конечно, — растерянно отозвалась я и через минуту рядом со мной появилась грустная заплаканная Алисия.

— Я жалкая, да? — тихо спросила она, а я покачала голосовой.

— Нет. Вот возьми.

Я подвинула ей тарелочку с меренгами и отдала чашку кофе.

— Спасибо, — хлюпнула она носом. — Почему я не жалкая? По тебе сходит с ума мой брат, тебе, наверное, странно, что может быть так, как у меня — нелепо и глупо.

— Смеешься? — хмыкнула я. — Именно от «так» я и сбежала сюда. Поверь, сердце может разбиться у кого угодно. Это грустно и тяжело, но не думай, что с разбитым сердцем ты становишься жалкой. Это неправда.

— Тебе помогло бегство?

— Да, но легче не стало. Когда сердце разлетается на части, думаешь, впереди нет ничего. Кажется, что ты не можешь находиться рядом с человеком, потому что зависима от него. Потому что готова преследовать и унижаться, лишь бы он снова обратил на тебя внимание, а потом бац… — я сделала паузу. — И тебя уже ворует дракон, а у того, кого ты, казалось, любила совсем недавно, не можешь вспомнить даже лица.

— Только вот мой дракон меня не украдет, — всхлипнула Алисия. — А все потому, что я воспринимала его как само собой разумеющееся.

— Алисия, тебе не нужно, чтобы тебя крал дракон. Ты сама дракон, украдешь кого хочешь, — улыбнулась я, а она впервые за наш разговор, заливисто рассмеялась, а потом сказала. — Пойдем. Я все же хочу показать тебе свою сокровищницу.