Читаем В битвах под водой полностью

На этом мы разговор с Метелевым закончили, так как пришел рассыльный с приказанием начальника штаба соединения прислать личный состав «Малютки» на плавбазу, где подводной лодке «М-35» должны были торжественно вручать гвардейский флаг. За высокое воинское мастерство, дисциплину, организованность и мужество в борьбе с противником на Черном море всего несколько дней до того подводная лодка «М-35» была преобразована в гвардейский корабль, и вручение гвардейского флага было большим праздником не только для именинницы и для всего нашего соединения, но и для всего флота.

Первые советские гвардейские части в дни Великой Отечественной войны появились в сентябре 1941 года, когда наиболее отличившиеся в боях 100, 127, 153 и 161-я стрелковые дивизии были удостоены Верховным Главнокомандованием этой великой чести.

В дальнейшем число гвардейских частей росло. В Советской Армии появились гвардейские корпуса, а также гвардейские части в танковых соединениях, в авиации и во флоте. Вся реактивная артиллерия стала гвардейской.

К моменту появления первого гвардейского корабля в нашем соединении советская гвардия имела уже свою славную историю и сыграла выдающуюся роль, участвуя в историческом контрнаступлении советских войск под Москвой в конце 1941 года.

Непродолжительный по времени, но исключительно богатый по содержанию опыт боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны свидетельствовал о том, что ознакомление с методами боевых действий советской гвардии имеет большое значение для всех частей, кораблей и соединений, а также для флота в целом.

На кораблях, стоявших в тот день в бухте фронтом к ошвартованной к борту плавбазы подводной лодке «М-35», были выстроены все матросы, старшины и офицеры. На правом борту плавбазы «Эльбрус» в две шеренги выстроился личный состав «М-35» с командиром корабля на правом фланге.

Под звуки духового оркестра командир соединения выносит на верхнюю палубу гвардейский флаг. За командиром идут начальник политотдела, начальник штаба и другие командиры.

Командир соединения подходит к личному составу «М-35» и, остановившись в нескольких шагах перед строем, дает знак своему начальнику штаба зачитать приказ Верховного Главнокомандующего о преобразовании «М-35» в гвардейскую подводную лодку. Оркестр умолкает.

В тишине, нарушаемой лишь криком чаек за кормой плавбазы, торжественные слова приказа слышны почти на всех кораблях в гавани.

Я стоял вместе с экипажем «Малютки» возле носовой артиллерийской башни плавбазы и внимательно наблюдал за моряками подводной лодки-именинницы. На их лицах было написано ни с чем не сравнимое чувство гордости за свой корабль. И я не сомневался, что, глядя не этих богатырей, остальные подводники также думали о своем долге перед социалистической Родиной. Гордясь за своих друзей и товарищей, удостоенных высокого звания, каждый из присутствовавших на торжестве подводников мысленно прикидывал, что ему лично нужно сделать, чтобы равняться по гвардейцам, передовым воинам соединения.

После того как был зачитан приказ, командир соединения сделал шаг вперед и вручил Гвардейское знамя командиру «М-35» капитану третьего ранга Прокофьеву, Держа в левой руке древко знамени, Прокофьев опустился на правое колено. Его примеру последовали все остальные члены экипажа гвардейской подводной лодки.

— Я, воин Вооруженных Сил Советского Союза, — огласили бухту произносимые экипажем «М-35» слова клятвы гвардейцев, — получая Знамя советской гвардии, даю торжественную клятву: быть преданным до последней капли крови делу Великой партии Ленина, разить врагов Родины до полного их уничтожения и торжества нашей победы!

Подводники произносили слова клятвы с чувством глубокой ненависти к врагу.

— Клянусь быть образцово дисциплинированным и бдительным воином! Строго хранить государственную и военную тайну! Беспрекословно выполнять все требования воинских уставов и приказы командиров! Клянусь постоянно совершенствовать свои военные знания и умело применять их в борьбе с врагами Родины!

Прокофьев приложил к губам и поцеловал новое Гвардейское знамя корабля. Затем он поднялся и, став впереди колонны, под звуки марша повел экипаж на борт «М-35». Здесь подводники выстроились для торжественного подъема флага.

— Гвардейский флаг поднять! — скомандовал Прокофьев, когда все недолгие приготовления были окончены. Оркестр заиграл Гимн Советского Союза, и по стальной мачте медленно поплыл вверх гвардейский флаг.

По окончании торжества я приказал отправить экипаж на «Малютку», а сам направился в каюту начальника штаба соединения капитана второго ранга Андрея Кудели, куда меня пригласили.

— Вы ознакомились с кораблем? — сухо спросил он меня.

— Так точно. Я был на корабле в течение, — я глянул на свои ручные часы, более пяти часов…

— О-о-о, много! — Куделя улыбнулся. — В военное время это много. Вы должны уже кое-что знать.

Я молча пожал плечами, не понимая, к чему он клонит.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные мемуары

На ратных дорогах
На ратных дорогах

Без малого три тысячи дней провел Василий Леонтьевич Абрамов на фронтах. Он участвовал в трех войнах — империалистической, гражданской и Великой Отечественной. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книги посвящена рассказам о малоизвестных событиях 1941–1943 годов. В начале Великой Отечественной войны командир 184-й дивизии В. Л. Абрамов принимал участие в боях за Крым, а потом по горным дорогам пробивался в Севастополь. С интересом читаются рассказы о встречах с фашистскими егерями на Кавказе, в частности о бое за Марухский перевал. Последние главы переносят читателя на Воронежский фронт. Там автор, командир корпуса, участвует в Курской битве. Свои воспоминания он доводит до дней выхода советских войск на правый берег Днепра.

Василий Леонтьевич Абрамов

Биографии и Мемуары / Документальное
Крылатые танки
Крылатые танки

Наши воины горделиво называли самолёт Ил-2 «крылатым танком». Враги, испытывавшие ужас при появлении советских штурмовиков, окрестили их «чёрной смертью». Вот на этих грозных машинах и сражались с немецко-фашистскими захватчиками авиаторы 335-й Витебской орденов Ленина, Красного Знамени и Суворова 2-й степени штурмовой авиационной дивизии. Об их ярких подвигах рассказывает в своих воспоминаниях командир прославленного соединения генерал-лейтенант авиации С. С. Александров. Воскрешая суровые будни минувшей войны, показывая истоки массового героизма лётчиков, воздушных стрелков, инженеров, техников и младших авиаспециалистов, автор всюду на первый план выдвигает патриотизм советских людей, их беззаветную верность Родине, Коммунистической партии. Его книга рассчитана на широкий круг читателей; особый интерес представляет она для молодёжи.// Лит. запись Ю. П. Грачёва.

Сергей Сергеевич Александров

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное