В борьбе за трон

Молодой человек опустился в кресло и погрузился в свои думы. Если это вино действительно отравлено, то он снова обязан жизнью Марии Сейтон. Ее предупреждение сделало его более осторожным и недоверчивым. И как раз в ту минуту, когда она предостерегала его, он кровно оскорбил ее. Раз она уже спасла его, стукнув в железные двери подвала; этот стук испугал холопов, и они выпустили его. Весьма возможно, что Мария поступила так не из интереса к нему, даже не из чувства жалости, а из боязни печальных последствий; тем не менее факт оставался фактом: она спасла его тогда от смерти и теперь он обязан ей своим спасением. Он оскорбил Марию Сейтон вследствие сердечной обиды, но было ли у него достаточно оснований поступить так? Кто обвинил Марию Сейтон? Женщина, которая ненавидела его и вместе с тем, вероятно, была недовольна молодой девушкой, помешавшей ей отомстить ему, графу Сэррею.

Роберт взял кружку вина и вылил его в камин. Когда он поднял серебряное блюдо с жарким, чтобы тоже выбросить его, он нашел под блюдом, на подносе, листок бумаги, исписанный мелким почерком.

«Чтобы отклонить от себя упрек в ревности, – гласило это письмо, – я заменила предназначавшийся для Вас завтрак другим. Желаю Вам приятных воспоминаний об удовольствиях этой ночи. Я только теперь вполне поняла, как глубоко было то оскорбление, которым Вы поразили меня вчера. Знайте, Роберт Говард, что я еще больше жалею Вас, чем презираю. Если в Вашей душе осталась хоть искра порядочности, то избавьте меня от неприятного чувства встречаться с человеком, в котором я так жестоко ошиблась.

М. С.».

Письмо Марии совершенно уничтожило Роберта. Однако воспоминание об «удовольствиях ночи» служило маленьким утешением; значит, Мария Сейтон не была в такой мере оскорблена, как думала! Но каким образом объяснить ей это? Как убедить ее, что грубое оскорбление явилось следствием поруганного чувства? Да наконец могло ли это быть для него извинением?

Роберту казалось, что для него все кончилось в жизни. Сладкие мечты первой любви рассеялись как дым, и тяжелые воспоминания переживаемых минут, по его мнению, должны были мрачной тенью лечь на все его дальнейшее существование!

Роберт взял бумагу и написал ответ:

«Исполняя Ваше желание, леди Сейтон, я постараюсь как можно реже появляться в замке. Вы правы – я больше заслуживаю сожаления, чем презрения. Я не должен был так близко принимать к сердцу то, что, может быть, было лишь результатом минутного настроения. Если бы я не так сильно любил Вас, то, вероятно, был бы спокойнее. Страсть к Вам заставила меня забыть чувство благодарности и уважения. Я не могу сказать Вам, что так сильно взволновало меня, что лишило меня разума и довело до того, что я осмелился так низко, так недостойно оскорбить Вас. Да и к чему было бы это говорить? Вы никогда не выказывали мне особенного доверия, а тем более теперь не поверили бы мне. В одном только могу уверить Вас – и последствия это докажут, – что я сдержу свое слово. Из благодарности к Вам я не стану мстить за «удовольствия этой ночи» той особе, для блага которой Вы готовы принести какую угодно жертву.

Роберт Говард, граф Сэррей».