В Буэнос-Айресе

— Но полтонны…

— Вы кстати, пробу взяли? На анализ?

— Нет, не решились вскрывать.

— Жаль. Можно было бы хотя бы примерно установить, из какой страны этот кокаин. Было бы проще искать. Есть кстати еще одно возможное объяснение. Если наркотик не собирались отправлять из страны — а посольство наркомафия использовала как безопасный склад, куда не сунется полиция.

— Еще не легче.

— В первую очередь надо прошерстить весь персонал посольства с учетом тех данных, что у нас есть. Если мы не найдем крысу в посольстве и быстро — в любой момент может произойти еще что-нибудь…

…

Начальником службы безопасности посольства был Евгений Дмитриевич Горин, человек осторожный и опытный. Вместе с ним мы просмотрели всю картотеку — сначала дипломатический, потом технический персонал. Ни один сотрудник российского посольства в Аргентине — никогда до этого не работал ни в Хорватии, ни в ближайших к ней странах. Ни из дипломатического, ни из технического персонала…

…

— Смысла опрос проводить нет, — второй секретарь посольства покачал головой. Он смотрел на нас со снисходительностью умудренного жизнью человека.

— Почему?

— Видите ли, специализация выбирается еще в дипломатической академии, ее частью является язык. В Латинской Америке нужны специалисты со знанием испанского, балканист сюда никак не попадет. К тому же страноведение… сейчас же не война. На испанском направлении людей хватает, третье по популярности после английского и китайского.

— А есть те, кто два языка изучают?

— Есть, но специализация-то все равно — одна. Языки ты можешь сколько угодно учить, это хорошо, но специализацию все равно одну должен выбрать. «Фигаро здесь, фигаро там» — так не пойдет. На то, чтобы нормально работать в другой стране — несколько лет уходит только, чтобы вжиться по минимуму, понять что происходит. Нет… балканистов здесь нет. А если бы кто-то был, я бы точно знал.

— А американцы? — поинтересовался я. — Они же вроде ротацию персонала делают.

— Так то американцы. Потому они и вляпываются на каждом шагу[9]

. Ищут море в Белоруссии…

Таким образом, моя теория о том, что надо искать бывшего сотрудника какого-то из наших посольств на Балканах — не выдержала проверки реальностью. Таких в посольстве не было, и кто пронес кокаин — мы по-прежнему не знали.

…

Попытка «с наскока» найти крысу провалилась — и надо было думать дальше. А пока — я решил, что лучше будет активировать мои давние контакты в полиции…

Если вы не забыли, я ведь тут жил какое-то время, торговал незаконно валютой — это сейчас законно, тогда было незаконно. Понятно, что приходилось отстегивать в комиссариате, чтобы торговать, и отстегивать немало. Так я приобрел хороших друзей среди полицейских. Очень хороших друзей. Которые лично во мне заинтересованы.

Местная полиция делится на федеральную и провинциальную, я, понятно, платил провинциальной — но у меня были знакомые высокого ранга. Я позвонил комиссару-инспектору Хюьго Чокарии, который хоть и работал в провинциальной полиции, но должность у него была такая, что он контролировал весь розыск в центре города за исключением особо тяжких преступлений, какими занимались федералы.

Комиссар меня помнил, услышав — обрадовался. Он был мне благодарен. Я в свое время подарил ему часы Ролекс. Первые дорогие часы, которые у него были. И научил, что деньги от взяток лучше всего вкладывать именно в дорогие часы. Часы можно надеть на руку, переходя границу, а на той стороне продать их за 200–300 штук зелени. Часы можно коллекционировать, и они не сгорят и не промокнут как картины.

В общем, комиссар полиции был благодарен мне за воровскую науку…

Договорились пересечься в центре, я пришел на место первым, в ожидании комиссара заказал… конечно же мясо, в виде острых колбасок. С одной стороны — мяса здесь столько, что глаза на лоб лезут, а с другой стороны — уезжаешь в Европу, где все помешаны на вегетарианстве, или в Россию, где тебе в колбасе хорошо, если куриное мясо подсунут, а то и собачье ведь могут или кенгуриное — и думаешь: а как люди без мяса живут?

Комиссар появился вовремя. Невысокий, плотный, усатый, нарочито дружелюбный и шумный — но обманываться не стоило. Он начинал на улицах, и не в центре, а в Лугано — и свои погоны не просто так получил. С ним надо было быть осторожнее…

— Друг мой, Бьянко! — жизнерадостно заявил он, садясь за стол. — Куда ты пропал так надолго?!

Тут надо сказать, что из Италии в Аргентину перекочевала привычка всем присваивать клички. Клички заменяют имена и часто люди годами и даже десятилетиями знали друг друга по кличкам. Комиссар звал меня Бьянко, хотя я был не менее белым, чем он сам. И не более.

— В Европе был. По делам.

— О, Европа это хорошо.

— А у вас я слышало, плохо…

— Ну…

Комиссар разложил салфетку, вилку и нож — здесь все-таки все стараются есть прилично. Показывать, что они не деревня.

— Доллары сейчас менять смысла нет, их официально меняют…

— Это пока.

— Ну да. Пока.

Я решил взять быка за рога.

— А наркотики? Наркотики тоже можно?

Комиссар аж вздрогнул.

— Ты чего, Бьянко?

— А я слышал, что можно.

Комиссар воровато огляделся по сторонам.