В Буэнос-Айресе

— Не. У меня крыша не едет, просто я трезво смотрю на вещи. Здесь тоже неравенство. До хрена неравенства, всякого. Но здесь они считают это нормальным. Они не знают, что может быть и по-другому. А у нас — знают. Если кто-то надеется что забудут — не, не забудут. Здесь знают, что мир несправедлив. А в России знают, что можно попробовать эту справедливость установить. Силой. Хотя бы попробовать.

…

— И потому — я никогда не вернусь. И тебе не советую. С одной стороны — у нас американцы. С другой — наши бывшие братья. А вот такие как Постников — они на третьей стороне. Но не на нашей. И против всех трех — мы не справимся. Мы сейчас справились с первыми двумя, они отправились зализывать раны — но они не остановятся. А вот постниковы… они только и ждут момента. Как в девятьсот семнадцатом. Как он наступит — ох, припомнят они эти ипотеки…

…

— Иди, Слон. Не усугубляй.

— Ладно. Еще загляну

Слон вышел из палаты и аккуратно притворил дверь.

Конец.