В Буэнос-Айресе

Когда машины хорватов отъехали — ко мне подошел Трактор. Он целился с третьего этажа недостроенного торгового центра, и у него у единственного был выход на микрофон, который я прицепил на воротник. У нас был уговор, что слышит меня только он и по условному слову или по обстановке — он начинает стрелять, а за ним — все остальные. Договорились так потому, что иное было сильно рискованно. Один стрелок — все же не четыре, мало ли кто и как поймет.

— Сожрут его, — сказал он.

— Да, — согласился я, — сожрут.

— Дальше что?

— Подгоняйте машины, возвращаемся…

…

А у офиса — нас ждал новый сюрприз — Сикерд. В открытую.

Я, глядя на это, только выругался: он что — того? Даже при всем местном бардаке и при том, что Аргентина — явно не приоритетное направление для ЦРУ — с развитием технологий вообще нельзя ни в чем быть уверенным. Можно попасть на камеру наружного наблюдения — а через пять лет запись просмотрят.

Я подумал. Какого черта…

— Вышли все… поднимайтесь наверх и меня там ждите.

Трактор, а за ним и все остальные — покинули джип. Я мигнул фарами, Сикерд понял сигнал и подошел.

— Какого, б…, хрена?

— Времени нет. Совсем.

— Ну?

— Короче, проект, который развивал Костенко — это не наш проект. Это проект ДИА.

— Наркотики?

— Нет, разведывательное оборонное агентство. Была межведомственная рабочая группа. Военные имели связи с украинскими радикалами, они все прошли через Яворовский полигон. Чтобы ты понимал, ЦРУ и настояло на закрытии этого проекта. Это безумие — при поддержке американцев создавать террористическую организацию. В такое дерьмо мы еще не вляпывались.

— Ой-ли.

— Не вляпывались. Бывало что мы поддерживали уже имеющиеся радикальные группы, но чтобы самим создавать — это полный п…ц.

Да как сказать. В свое время — якобы как готовая партизанская сеть на случай оккупации Европы Советами — американскими военными и ЦРУшниками была создана сеть Гладио — сеть тайных ячеек из крайне правых. Если где то она так и осталась спящей — то в Италии например, она несет ответственность за взрыв вокзала в Болонье, за гибель сотен людей. В Турции сеть Гладио совершила государственный переворот в начале восьмидесятых…

— … Костенко ввез сюда двадцать шесть человек, все с боевым опытом, все — прошли Яворовский полигон и АТО. Все они — из крайне правых.

Сикерд порылся в кармане, достал флешку.

— Вот здесь всё. Данные на всех, кого отобрали для этого проекта, данные на самого Костенко, материалы перехвата по нему из Эшелона. Через сутки — информация автоматически сотрется.

Я взял флешку.

— Почему ты это делаешь?

— Проект закрыли. Когда его куратор сказал ему об этом, Костенко его убил. Еще одно нападение произошло в США — там погибло несколько человек, разгромлена и сожжена точка безопасности…

…

— Мы и вы — навсегда останемся врагами. Но когда третьи лица используют нашу вражду в своих интересах это не дело. Нельзя давать помыкать собой.

Я усмехнулся.

— Какие высокие слова. Скажи уж, что вы хотите нашими руками сделать грязную работу, а потом еще нас и обвинить.

Сикерд покачал головой.

— Знаешь, я хотел валить.

— В смысле?

— В прямом. После разговора с Костенко я решил валить. Я уже доехал до Игуасы и внес задаток за самолет, на который не продают билеты. Знаешь, почему я не улетел? Потому что этот Костенко, если его оставить в живых — он доведет-таки нас до ядерной войны. А не он так другой. Они сами просрали свою жизнь и свою страну. А теперь они хотят, чтобы мы просрали свои. Мне есть что терять. А тебе?

Я ничего не ответил…

…

Со Слоном я встретился в «коллективо» — все иные варианты становились откровенно опасными. В «коллективо» было тесно, как в киевской маршрутке, но все были свои. Я передал флешку.

— У тебя часа три, потом все сотрется. Делай скрины телефоном, я сделал.

Почему то американцы, британцы — вообще полюбили эти идиотские системы с файлами, которые через какое-то время автоматически стираются. Как то им не приходит в голову, что можно все это снять на телефон, который сейчас есть у каждого, страницу за страницей, потом тупо распознать обычной программой.

Видимо, у них авторское право уже в подкорке сидит — придурки.

— Что там?

— Данные по их операции здесь. По связям с хохлами.

Слон присвистнул.

— Особо не радуйся. Хода все равно не дадут. По известным причинам.

Коллективо затормозил у остановки.

— Пошли, выйдем…

Мы расплатились, вышли. Дорога на аэропорт, движение — дикое, но шум как раз кстати. Не прослушаешь.

Мы пошли в обратную сторону.

— Данные передал Асмодей, — сказал я, назвав оперативный псевдоним Сикерда.

Слон не удивился.

— Я знаю, что он здесь. Зачем ему?

— Не знаю.

Я коротко рассказал Слону то, что узнал.

— Веришь ему?

— Да, верю.

— Почему?