В Буэнос-Айресе

Настоящие патриоты — этой крысиной стае не нужны. Более того, они для нее просто опасны. Опасны потому, что любой нормальный патриот рано или поздно придет к мысли, что главный враг Украины — не москали, а те кто сидит на Банковой. Украинская власть, бывшая и действующая — и есть смертельный враг любого честного украинца. Власть хуже врага. А следующим шагом — будет война уже на улицах Киева, дикая охота на чиновную мразь. А потом — начнут находить и убивать уже за границей, в тех заботливо свитых гнездышках в Испании, в Лондоне — да по всему миру. Москва исключением не будет.

А с той стороны — сидят неглупые люди с отточенным десятилетиями интриг и выживания в крысиной стае инстинктами выживания. И любые подобные попытки — они будут отслеживать и давить еще на дальних подступах.

Вспомните оба майдана? Что от них осталось? Кого купили. Кого ссучили. А кого-то и убили.

Андрей Галущенко, ветеран Майдана — пошел в зону АТО бороться с контрабандой — и тут же был убит. Он такой не единственный.

Сейчас — Салоид для того и приехал — проконтролировать операцию. Они вышли на него. Сказали, что они типа тоже за Украину, что теперь он не один и все такое. Костенко потерял осторожность — и его отравили.

С. и…

Как там… «и были хуже времена — но не было подлей».

Я перекрестился

— Помяни Господи, душу усопшего раба твоего Роберта.

Слон недоуменно посмотрел на меня

— Ты чего?

— Честный враг такого заслуживает.

…

— Ладно, дело твое. Честный, не честный — главное, мертвый. Как по мне — земля стекловатой. Да и еще…

…

— Из Москвы прислали — Слон плюхнул мне на койку пакет из крафт-бумаги с красной полосой — водилу того, что кокаин в посольство провез — взяли. Смотреть будешь?

…

Постников, Николай Данилович, сорок семь лет, технический персонал МИД, водитель. Ранее не судим, прошел все проверки перед загранкомандировкой, в первой отработал в Нигерии, потом послали сюда. Это честно — после Африки дали страну полегче и поприятнее.

Отпираться он не стал, хотя денег дома у него не нашли. Куда дел, тоже сказал — помог погасить дочери ипотеку.

Подошли, поговорили по-русски. Предложили пятьдесят тысяч сразу, и потом — по мере сотрудничества. Пять тысяч в месяц и премии. Он подумал, что это постоянная тема с наркотранзитом и не знал что это на один раз — занести кокаин в посольство, а потом все должны были накрыть.

За эти деньги — он получил и провез на посольском микроавтобусе, на котором возили детей, больше четырехсот килограммов наркотика и спрятал его. Те, кто готовил провокацию — должны были его убрать, но просчитались в одном — посол Коронелли тупо вызвал полицию. И тем самым поломал схему провокаторов — такой реакции они не ожидали и плана действий на такой случай не было.

То, что Постникова должны были убрать — это не девяносто девять, это сто один процент — он видел в лицо авторов схемы. Понятно, что свалили бы потом на посольских или на ГРУ — русские заметают следы.

Когда начался скандал и прибыла полиция — он отмолчался, его опросили — но он ничего не сказал, потом при первой возможности уехал в Москву. Деньги отдал дочери.

То, что он не понимал, что его должны были убрать в этой схеме — почти наверняка. Он…

Я даже не знаю, кто он.

Почему то глаз цеплялся за это — помог погасить дочери ипотеку. Деньги отдал дочери. Он не раз повторил это следователям, как будто это смягчало его вину.

Я убрал все материалы обратно в пакет. Слон смотрел под ноги.

— С…а.

— Кто?

— Этот… Постников. За пятьдесят штук… мы бы сейчас головняка имели, который нам пятьдесят миллиардов стоил бы.

— Я так понимаю, ему ничего не будет.

Слон невесело посмотрел на меня

— Правильно понимаешь.

— Политическая целесообразность?

— Нет. Просто неохота лишний раз г…о ворошить. Перед всем миром.

Ну, да. Не всем же быть Коронелли.

— Из МИДа его пинком под зад. Больше он ни на какую госслужбу не устроится. Пойдет таксовать или сторожить.

…

— Не, ну с. а же. При Сталине таких расстреливали.

— При Сталине расстреляли бы нас.

Слон посмотрел на меня

— Это за что?

— За то. Сколько у тебя денег?

…

— Коттедж в Подмосковье, квартира, тачка. Детей устроил?

— Это ты к чему?

— К тому. Я примерно прикинул. У меня… ну миллионов семь есть. Это грина конечно. Тот офис у меня в собственности.

…

— А у него нет ничего. И возможности заработать у него — не было. У него была баранка посольского микроавтобуса. И у дочери — ипотека, которую ей самой не выплатить.

— Постой… ты его оправдываешь что ли?

— Не-а. Просто говорю, что не нам его судить. Не тебе и не мне. Права не имеем. Он как тот чеховский злоумышленник. С…дил болт на железной дороге. И только чудом поезд не грохнулся под откос. Его нельзя судить открытым судом. Знаешь, почему? Потому что семьдесят процентов населения России — живут так же как он. От одной возможности урвать — до другой. Пятьдесят штук на ипотеку. Все это — такая, б…, сермяга, что мне просто тошно. Если бы его судили судом присяжных, то скорее всего мы бы имели оправдательный приговор.

Слон покачал головой

— Крыша у тебя едет. Перетрудился.