В чёрном теле

Слова «великолепно», «грандиозно» и «фантастически» девушка выговаривала в микрофон почти нараспев. Считалось, что так принято в передачах «Life style», при этом каждый раз она поворачивалась к камере в три четверти, отбрасывала свободной от микрофона рукой длинные волосы то вправо, то влево, широко открывала рот, чтобы набрать воздух перед описанием очередного «эксклюзивного» элемента программы, отчего, если выключить звук, становилась похожа на вертящуюся на крючке лупоглазую рыбу.

Инга немного постояла, глядя на телефон. Прочитано, но не отвечено. Марат, конечно, обещал, что они пойдут сюда вместе. Но сделал это с неохотцей и в переписке: после погони за «Газелью», из которой его «Форд» вышел с отстреленным зеркалом, помятым багажником и без бампера, они больше не виделись. Они не ссорились и не выясняли отношений, но у Инги было ощущение, что Марат на что-то глубоко обиделся и теперь её избегает. По крайней мере, никаких попыток встретиться с его стороны не было. Не было и звонков. Вчера кинул сухое эсэмэс, что будет продавать машину, и всё.

Первые несколько дней после погони Инга была в напряжении: ждала сводок новостей, информации об аварии хотя бы в «Шоссейном патруле». Но ничего нигде не было: ни про выстрелы, ни про перевернутую «Газель». Тишина. Витазидон она отправила Холодивкер на экспертизу – вслед за Веточкой.

Сегодня Марат просто перестал отвечать на сообщения.

Как там говорил Довлатов? «Молчание – огромная сила. Надо его запретить, как бактериологическое оружие…»

Пчелиный улей, пазл из тысячи кусочков. Инга поправила маску: лицо под ней потело. Дэн закрутил ей волосы в подобие «баранок», как у принцессы Леи, облил их сверкающим лаком. Особняк был рассчитан на большие приёмы, официальные мероприятия и отдых без семьи – здесь не было детских комнат, фотографий на стенах, личных вещей. Огромный и серый, похожий на накиданные друг на друга коробки, с витиеватой геометрией, где каждый этаж вёл тебя коридорами в новое место, – таким и должен быть особняк из шекспировской дрёмы. Кто ждёт за углом? Гамлет, Отелло или Осёл?

На сцене в малом зале чернокожий певец в белом парике, лифчике и мини-юбке пел Talkshow Host, изо всех сил стараясь походить на оригинал Тома Йорка. Инга остановилась, послушала. Она любила эту песню, написанную для «Ромео+Джульетты» в исполнении База Лурмана. Только когда её исполнял Radiohead.

В большом холле, оформленном под бальный зал, сходились и расходились пары в цветочных нарядах. Тут всё было бы чинно-благородно, если бы не мелькали рваные в самых неожиданных местах юбки, прозрачные, как зонтики, платья и ослиные уши.

Она вглядывалась в маски: бабочки, быки, лисицы, совы, эльфы и – ослы, ослы, ослы. Каждый человек в этой фантасмагории казался ей знакомым. Бывшие коллеги, журналисты, светские львицы, актёры, звёзды эстрады. Мелькнула вдали Элиза Склокина в золотом скафандре, с синими губами и в сетчатой, как чулок, маске. Двенадцать с половиной миллионов подписчиков в Твитограмме, и все ждут любых её фотографий – чтобы разорвать на части, облить дерьмом или закидать сердечками.

Белый двубортный костюм, крылья за спиной, лебедь на голове – Миша Эмтээс, актёр и певец, его хит «Не воруй мой поцелуй» напевает даже Катька, хотя у неё врождённое презрение к российской попсе. Были тут даже Фурункул и Парадокс – хип-хоп-звёзды, устроившие самый известный баттл. Два непримиримых рэпера выпивали.

– В третьей зале начинается мастер-класс по бальным танцам! Не пропустите! – надрывался одетый в костюм попугая ведущий вечера Дмитрий Эргант, стоя на одной ноге и приветственно размахивая бутафорскими крыльями.

Мария Огромнова, телеведущая «Лидера», с торчащими вверх рогами, сделанными из её собственных волос, курила, выпуская дым в дверь, ведущую в зимний сад. Инга дёрнулась на движение: кто-то наблюдал за ней, пристально и долго, пока она не обернулась. Исчезающий за углом подол платья глубокого синего цвета, надувной розовый парик – это всё, что она успела увидеть. Инга бросилась было за девушкой, почти уверенная, что это Тамара Костецкая, но врезалась в очередного эльфа. Наклеенные острые уши, серебристые тени, лёгкое платье, – она не сразу узнала Лиду Тихонову. Та посмотрела на неё потерянно и тревожно.

– Лида? Добрый вечер! – Инга старалась перекричать музыку.

– Здравствуйте! – Лида тоже кричала. – Что вы здесь делаете? Как хорошо, что я вас встретила…

– Я тоже рада вас видеть, – сказала Инга. – Вы тут с Павлом?

Лида кивнула.

– Где же он?

– Ушёл за напитками. – Лида покосилась в сторону. – Там объявили дегустацию вин… где-то. Послушайте, – она приблизилась к Инге, нелепый её костюм топорщился и шуршал, одно островерхое эльфийское ухо отклеилось и безжизненно повисло, – я отдала её Серафиме Викентьевне… вы видели её, помните? На моей экскурсии… она… Вы знаете, где я живу?

Инга отрицательно помотала головой.